Золотой век
Шрифт:
При взгляде на утопленника у Мишки Жгута вдруг блеснула такая мысль:
«А что, взять да и выдать этого никому неведомого утопленника за офицера Серебрякова; по лицу утопленника не отличишь… Напялить на него гвардейскую амуницию, вот и вся недолга. И сойдет у нас утопленник солдат за офицера Серебрякова. Попробовать разве… Была не была, попробую».
К толпе подошла полиция, состоящая из трех будочников.
Будочники знали сыщика Мишку Жгута и отдали ему честь.
Мишка приказал
Пристав Засыпкин и Мишка Жгут почитались друзьями, вместе они пьянствовали и вместе брали «с живых и мертвых» взятки.
Утопленника Мишка Жгут «свалил» в сарай и запер на замок; из полицейского дома бросился он на толкучий рынок и купил там старый, рваный гвардейский мундир того полка, в котором служил Серебряков.
С этой покупкой Мишка Жгут вернулся в сарай, где лежал утопленник, стащил с него солдатский мундир и надел офицерский.
Пристава Засыпкина в то время в полицейском доме не было, а когда он вернулся, то Мишка Жгут обратился к нему с такими словами:
— А знаешь ли, пристав, ведь офицера Серебрякова нашли.
— Кто? Где? — воскликнул удивленный и обрадованный пристав.
Он тоже принимал участие в розысках Серебрякова.
— Отгадай, пристав!
— Не мучь, говори скорее, Жгут.
— Ну, уж так и быть, — из реки его вытащили рыболовы.
— Мертвым?
— А ты думал живым…
— Да ты правду говоришь, Жгут?
— Неужели врать стану!
— Где? Где же утопленник?
— Да в сарае лежит, смирнехонько, тихохонько.
— Ты привез?
— А то кто же?
— Ну, Жгут, и молодчина же ты! Я сейчас поскачу порадовать обер-полицмейстера.
— Скакать погоди, наперед со мною рассчитайся, — проговорил насмешливо сыщик Мишка Жгут, останавливая пристава, приготовившегося уйти.
— За что? — с недоумением спросил Засыпкин.
— А за то, что я не к кому другому, а к тебе привез утопленника… Ты первый порадуешь нашего бригадира и ты первый получишь от него награду.
— Сколько же, Жгут, тебе? — со вздохом спросил пристав Засыпкин у сыщика.
— Давай рублевиков тридцать.
— Ох, Жгут, много…
— А ты, пристав, не торгуйся… С тебя только беру по-приятельски… Ты не такую награду получишь…
Как ни жался пристав Засыпкин, но все же выдал Мишке Жгуту три десятка рублевиков, а сам поскакал к бригадиру Рылееву с донесением, что из Невы вытащили утопленника и что этот утопленник не кто иной, как гвардейский офицер Серебряков.
Как принял начальник полиции это известие и что произошло после того, мы уже знаем.
VII
Княжна
От княжны Натальи это скрывали.
Когда же Наташа настойчиво стала требовать свидания со своим женихом, ей принуждены были сказать, что Серебряков находится неизвестно где.
— Как, папа, вы не знаете, где Сергей Дмитриевич? — еще будучи в Петербурге спросила княжна своего отца.
— К несчастию, не знаю, Наташа, — печально отвечал дочери князь Платон Алексеевич.
— Это, папа, более чем странно!.. Императрица приказала выпустить Сергея Дмитриевича, она изволила сама об этом мне сказать… Куда же он мог деваться?
— Я и сам ничего не знаю, вообще исчезновение Серебрякова довольно загадочная история…
— Надеюсь, папа, не повторится та история, которая была прежде с Серебряковым?
— Ты это про что, Наташа? Ты, кажется, упрекаешь меня за мой прежний поступок с твоим женихом.
— Простите, папа… Мне так горько и больно: в моей судьбе и в судьбе Сергея Дмитриевича есть что-то таинственное, роковое… судьба его и моя довольно плачевна…
— Пожалуйста, дочь моя, не смотри на меня, как на врага Серебрякова… Моим врагом он теперь не может быть…
Ты его любишь, ты хочешь отдать ему свою руку и этого вполне достаточно, чтобы я полюбил твоего жениха.
— Папа, вы называете Сергея Дмитриевича моим женихом… и тем глубже растравляете мою сердечную рану… Судьба страшно преследует нас… Я уверена, что никогда, никогда не назову его своим мужем…
— Кто знает, Наташа… Серебрякова принялись тщательно искать… вся полиция на ногах… И его найдут… непременно найдут, — утешал князь Полянский свою дочь, хоть и сам он плохо верил в успех розысков.
«Что-то есть роковое в судьба Серебрякова», — думал князь.
Когда же пронесся слух, даже проникший в газеты, что Серебряков утонул в реке и безжизненный труп его вытащен из реки рыболовами, тогда князь Платон Алексеевич старался как только можно скрыть это от дочери и торопился в Москву…
За несколько часов до отъезда у дома князя Полянского остановился роскошный экипаж Григория Александровича Потемкина; он нарочно приехал проститься с Полянским.
Этому приезду не особенно был рад старый князь; но волей-неволей принужден был принять его.
После обычного приветствия и принятых фраз генерал Потемкин спросил у князя Платона Алексеевича:
— А что, князь, как наши розыски?… Есть ли надежда напасть на след так не вовремя исчезнувшего Серебрякова?
При этих словах Потемкин как-то загадочно посмотрел на княжну.