Золотой век
Шрифт:
— Покуда розыски ни к чему не привели… — как-то глухо ответил старый князь.
— Жаль, жаль… Вы не поверите, князь, и вы, княжна, судьба Серебрякова начинает и меня интересовать.
— В добрый час, генерал, — тихо промолвила княжна Наташа.
— Да, да, я им очень интересуюсь… и жалею… Простите, княжна, я недавно только узнал, что Серебряков ваш жених.
— Да, да, генерал… Наташа дала ему слово. Здесь, в Питере, хотели мы устроить помолвку, а венчаться думали в Москву
— Да, да… это исчезновение довольно загадочно. Императрица изволила отдать приказ разыскать Серебрякова живым или мертвым, — деловым тоном проговорил Потемкин и во время разговора не спускал с княжны Наташи своего взгляда.
Князь Платон Алексеевич очень боялся, чтобы Потемкин как бы не проговорился и не сказал, что из реки вытащили утопленника, очень похожего на Серебрякова.
Об этом уже знали и говорили в Петербурге. Князю Полянскому нужно было сделать некоторое признание дворовым, и он, извинившись перед влиятельным гостем, вышел.
Потемкин остался с княжной Наташей; этого он ждал и обрадовался.
Старая княжна Ирина Алексеевна была по обыкновению больна и не выходила из своей комнаты и, кроме того, она собиралась в дорогу.
— Прелестная княжна, скажите, зачем вы покидаете наш город?.. Неужели эта полуазиатская Москва больше нравится вам нашего чудного Питера? — слащавым голосом проговорил Григорий Александрович, подвигая свое кресло ближе к креслу княжны.
— Папа привык к Москве, любит ее, и я тоже…
— Вы… вы любите Москву? Может ли это быть, княжна?
— Вы сомневаетесь, генерал!
— Да, да… Ну, что такое Москва? Там и живут большею частью одни только купцы, которые только и знают пить, есть и спать… Там страшная скука…
— Ничего, я привыкла…
— Поверьте, княжна, вы станете скучать по Петербургу… скучать по тем балам, на которых вы своею чудною красотою кружили у ваших поклонников головы… Вы здесь цветете, а в Москве завянете. Скажите, ну что вас туда тянет?.. Что?
— Там тише, Григорий Александрович, спокойнее… Весь этот блеск и шум мне страшно надоел… В Москву я еду отдыхать.
— Грех вам будет, грех, княжна, покидать нас. Вы у нас в Питере, как светлый, ясный месяц, блеснете и скроетесь…
— На этот раз надолго, генерал, от вас я скроюсь… Очень надолго.
— И не грешно, прелестная княжна, вам так говорить, не грешно?.. Пожалейте меня хоть немного.
— Вас пожалеть? Разве вы несчастны и заслуживаете сожаления? — спроеила княжна Наташа у Потемкина.
— Несчастен, княжна, очень несчастен…
— Чем же?
— Вы хотите знать?
— Да, если это не тайна…
—
— Ну, и что же?
— Несмотря на такую мою любовь, эта девушка не любит меня. Она холодна как лед…
— Вам одно остается, генерал, оставить ее и полюбить другую…
— О, никогда, никогда, любовь моя к ней вечна… Хотите, прелестная княжна, узнать, кого я так люблю?
— Зачем… ведь это тайна…
— Вам открою я эту тайну…
— Зачем? Не надо… оставим, Григорий Александрович, про это говорить… лучше разрешите мне к вам обратиться с просьбой.
— Приказывайте, ведь я ваш раб, а вы моя повелительница…
— Не приказываю, а прошу… велите отыскать моего жениха… вы человек властный… вам стоит только приказать…
— К сожалению, княжна, этого я не могу…
— Не можете… почему?
— А, может, вашего жениха давно и в живых нет, — холодно промолвил Потемкин.
— Что вы говорите… что говорите? Разве вы что знаете… Если знаете, то скажите, Григорий Александрович, умоляю вас, скажите, что случилось с бедным Серебряковым… ведь я люблю его, люблю…
— Любите!
— Да, люблю… скажите, генерал, что мой милый жених, мой Сергей жив, где он? Да что же вы молчите, говорите же…
— Хорошо, я скажу, хоть и не хотелось бы мне говорить, но вы просите, я не могу отказать вам, только дайте, княжна, слово выслушать меня спокойно, не волноваться и не предаваться отчаянию…
— Хорошо, хорошо… говорите, что такое?
— Вашего жениха, княжна, сегодня похоронили; его вытащили из реки, он утонул, — проговорил Потемкин.
При последних словах Потемкина в горницу вошел князь Платон Алексеевич.
— Папа, что он сказал? Моего жениха похоронили… Это ведь неправда, неправда… Папа, что же ты молчишь? — побледнев как смерть, задыхающимся голосом и подавляя рыдания, проговорила княжна Наташа.
— Генерал, зачем вы это сказали? — упрекнул князь Полянский Григория Александровича.
— Княжна так меня просила… Что же мне осталось делать? — оправдывался Потемкин.
— Так это правда… он умер?
И княжна замертво упала на пол.
Немалых трудов и хлопот стоило привести бедную княжну в чувство.
Потемкин испугался не на шутку, когда княжна упала без чувств; он проклинал свою неосторожность, извинился перед князем Платоном Алексеевичем и уехал к себе сильно встревоженным.
Вскоре после того князь Полянский с обеими княжнами выехал в Москву, дав себе слово никогда больше не заглядывать в Питер.