Золотой ворон
Шрифт:
Он посмотрел на Жана.
– Хочешь поговорить о Ниле?
Жан скривил губы.
– Хочешь поговорить о Джошуа?
– Тогда о французском, - сказал Джереми. Жан нахмурился, не понимая резкой смены тем. Джереми улыбнулся, как будто легкий вызов Жана не ударил его в грудь, и сказал: - Когда мы впервые встретились, ты ударил меня, когда я спросил, будешь ли ты меня учить. Но вчера вечером тебя, похоже, не волновало, что Нил умеет на нем говорить.
– В Гнезде мне не разрешали говорить по-французски, - сказал Жан таким тоном, что стало ясно: Джереми нарочно ведет себя непростительно бестолково.
– Когда они узнали,
– По тому, как при этих словах Жан отвел взгляд от Джереми, Джереми понял, что это было явным преуменьшением. Не менее интригующей была новость о том, что Кевин мог говорить на этом языке, но Джереми отложил эту догадку на потом, поскольку Жан все еще говорил.
– Они извлекли из этого выгоду позже, когда это соответствовало их потребностям, но они так и не простили мне этого непослушания.
Джереми оценил варианты и возможную реакцию Жана, прежде чем спросить:
– Значит, дело не в знании, а в обучении. То есть я мог бы научиться этому где-нибудь в другом месте, и это нормально, верно? Я не думаю, что смогу втиснуть в свое расписание еще одно занятие в этом семестре, не исключив чего-то еще, но, держу пари, я смогу найти курс на компакт-диске или что-то в этом роде. Этой осенью я собираюсь много ездить туда и обратно от кампуса до дома.
– Слишком много ездить, - пробормотала Лайла себе под нос, но Джереми притворился, что не слышит.
Жан побарабанил пальцами по краю своей кружки.
– Нет смысла учиться. У меня сносный английский.
– У тебя потрясающий английский, - сказал Джереми.
– Дело не в этом. Это твой родной язык, и никто из нас здесь не может поговорить с тобой на нем. Для меня это достаточная причина, чтобы выучить его.
– Джереми дал ему несколько мгновений на размышления, прежде чем продолжить: - Если ты не хочешь, чтобы я его изучал, я не буду. Просто скажи мне сейчас, беспокоит ли это тебя.
Жан изучал его, возможно, ожидая более веской причины или оценивая искренность Джереми, и, наконец, сказал:
– Поступай, как знаешь.
Джереми победно улыбнулся, но улыбка быстро погасла.
– Кстати, о Кевине, я думаю, кто-то должен рассказать ему, что происходит. Не знаю, стоит ли ему узнавать из новостей, что один из его бывших товарищей по команде умер в Лос-Анджелесе.
– Ему будет все равно, - сказал Жан. Когда Джереми нахмурился, Жан пренебрежительно махнул ножом и сложил кусочки перца в кучку на разделочной доске.
– Вороны были средством для достижения цели, и он, бесспорно, всегда был выше их. Он не будет тратить время впустую, притворяясь, что оплакивает мертвый груз; он будет молчать об этом так же, как и обо всем остальном.
На первый взгляд это казалось бессердечной оценкой характера Кевина, но Джереми за эти годы услышал слишком много его личных мнений, чтобы отмахнуться от них так просто. Был ли отказ Кевина встретиться с прессой по поводу Воронов этим летом вызван апатией или горем, оставалось загадкой для следующего дня; когда он приедет в город для совместного интервью в августе, Джереми сможет задать ему прямой вопрос и получить достойный ответ лицом к лицу.
– Дело не только в Грейсоне, - сказал Джереми, безуспешно пытаясь поймать взгляд Жана.
– Вчера ты был ранен. Кевин захочет знать.
– Ему будет все равно, - повторил Жан.
Джереми был ошеломлен.
– Он твой друг.
–
Это был такой яростный отказ, что Джереми растерялся. Он бросил на Лайлу ошеломленный взгляд, но она лишь изучала Жана слишком пристальным взглядом. Джереми повернулся к Жану и попытался:
– Это он порекомендовал тебя нам. Этим летом он сделал все, что мог, чтобы облегчить переходный период для всех нас. И ты действительно думаешь, что он не хотел бы знать, что ты в безопасности? Ты слишком плохо о нем думаешь.
– Ты слишком хорошо о нем думаешь. Ты ничего о нас не знаешь.
– Вы оба подверглись насилию в Гнезде, - сказала Лайла, и Жан замер.
– Ты знаешь, кто сломал ему руку, а он знает, кто сломал тебе ребра. Но ни один из вас не станет спорить с Эдгаром Алланом и перекладывать вину на других. Он мог бы сказать что-нибудь этой весной, когда о тебе распространялись такие ужасные слухи. Почему он этого не сделал?
– Я не знаю, что более оскорбительно: то, что ты думаешь, что он мог что-то изменить, или то, что ты думаешь, что кто-то из нас хотел, чтобы он это сделал.
– Жан бросил нож на разделочную доску, когда Лайла, казалось, собралась возразить.
– Они бы уничтожили его, если бы он посмел выступить против них, и я бы помог им в этом. Вороны не восстают против Гнезда.
– Ты так говоришь, но злишься, что он не смог защитить тебя.
– Он не был моим напарником. В его обязанности не входило защищать меня, и я не хотел, чтобы он это делал. Я просто хотел, чтобы он умер.
Сердце Джереми екнуло.
– Ты же не имеешь это в виду.
Жан вцепился пальцами в свои бинты.
– Я был рад, когда он травмировал руку. Экси - все, что у него есть, и все, что он любит; я знал, что потеря уничтожит его. Месяц в Гнезде без нее, может быть, два, и у него не было бы другого выхода, кроме как покончить с собой. Я жив только потому, что он заставил меня пообещать выжить. Если бы он умер, кто смог бы убедить меня? Я бы проколол шины на его машине, прежде чем позволил ему сбежать от нас, и он это знает.
Молчание, последовавшее за этим тревожным признанием, было таким глубоким, что в нем можно было утонуть, а затем Кэт поставила сковороду на холодную плиту, чтобы присоединиться к ним за столом. Она протянула пустую руку ладонью вверх и ничего не сказала. Жан перевел взгляд с лица на руку, пытаясь понять, что происходит, затем попытался передать Кэт нож. Кэт обхватила пальцами его запястье и подождала, пока он снова поднимет глаза, прежде чем заговорить.
– Я рада, что ты жив, - сказала она.
– Я так рада, что ты здесь, с нами, и надеюсь, ты тоже счастлив. Я надеюсь, ты скажешь нам, когда будешь недоволен, чтобы мы могли тебе помочь. Ты наш друг, и мы тебя любим.
Жан вздрогнул всем телом.
– Не говори мне этого.
Кэт вызывающе вздернула подбородок.
– Почему я не должна? Это правда.
– Этого не может быть. Я просто...
Что бы Жан ни хотел сказать, слова застряли у него в горле, и Джереми увидел, как в его глазах погас свет. Это был тот же взгляд, с которым он вернулся домой прошлой ночью: пустой взгляд человека, у которого быстро заканчивается то, за что можно зацепиться. Жан вырвался из хватки Кэт с такой силой, что едва не втащил ее на островок. Когда он выбежал, нож был отброшен на полпути к двери, а Джереми вскочил со стула еще до того, как Лайла произнесла его имя.