Золотой ворон
Шрифт:
– Вы моя медсестра, - сказал Жан.
Она сняла его одним уверенным движением и бросила в ближайшую урну. Она насмотрелась, пока Жан рассматривал ту же фотографию, что и вчера. Сегодня антисептик не жалил так сильно, и Янг подождала, пока она снова закроет его раны, прежде чем попытаться поймать его взгляд. Жан сделал вид, что ничего не заметил, но это не помешало ей спросить:
– Хочешь поговорить об этом?
– Здесь не о чем говорить.
– Нет?
– Пальцы Янг безошибочно нащупали глубокие царапины на его руке.
– Это не решение, Жан. Я не хочу больше видеть это на тебе.
Она дала ему время защититься, прежде
– Тебе очень повезло, - сказала она, словно прочитав его мысли. Она быстро перевязала ему запястье и достала из ближайшего шкафчика бандаж. Жан заартачился при виде этого, но она надела его ему на руку, как раз когда он попытался отстраниться. Она застегнула ремешки на липучках, сказала: - Проверишь?
– и сделала несколько быстрых движений, пока он медленно сгибал и разжимал пальцы.
– Хорошо. У тебя есть что-нибудь от воспаления?
– Ксавье велел мне спросить у вас, - сказал Жан.
Она согласилась с этим легким кивком и порылась в ящике стола.
– Мы начнем с этого, - сказала она, вкладывая ему в ладонь упаковку с двумя таблетками. – Зайди ко мне, прежде чем уйдешь на весь день. Если это не поможет, я отправлю тебя домой и приготовлю что-нибудь покрепче на выходные. Нам нужно обсудить что-нибудь еще?
– Она дождалась его отказа, прежде чем уступить ему дорогу.
– Тогда иди, поешь. Увидимся после обеда.
Он отсутствовал не более десяти минут, но за время его отсутствия раздевалка опустела на обед. Остались только его друзья и Ксавье, которые ждали в ряду для нападающих с коробкой для завтрака у ног Кэт. Было слышно Ксавье, даже если не слова, то взволнованный тон, и когда он проследил за взглядом Джереми, устремленным на Жана, то стал тихим и неподвижным.
Когда Жан подошел к ним, Ксавье вежливо сказал:
– Хорошо поработал сегодня утром, - и направился к двери.
Жан подождал, пока он уйдет.
– Он сердится на меня.
– Нет, - сказал Джереми, и, когда Жана это не убедило, подчеркнул: - Нет, обещаю, что это не так. Он просто обеспокоен. Ты сказал ему, что Эдгар Аллан не стал лечить твое растяжение?
– Он спросил, - сказал Жан.
– О, он так на них зол, - сказала Кэт. Она схватила коробку с завтраком и поднялась на ноги.
– Пошли! Сегодня слишком хороший день, чтобы есть внутри. Давайте устроим пикник.
Дальше по улице, напротив футбольного стадиона, располагался музей с лужайкой, заросшей травой. Группа детей занимала большую часть свободного пространства и буйствовала на глазах у родителей. Рюкзаки и бутылки с напитками были разбросаны вдоль тротуара, где полдюжины подростков катались на скейтбордах. Несмотря на хаос, места для них четверых было достаточно, и Кэт раздала обеды после того, как они устроились.
Они откусили всего несколько кусочков, когда телефон Джереми издал звук, которого Жан еще не слышал. Кэт заулюлюкала и прижалась к плечу Джереми.
– Бишоп?
– Спросила Кэт.
Джереми отвлекся на поправку, обдумывая свои сообщения.
– Шелдон.
Лайла
– Последнее, что я слышала, это то, что он велел тебе забыть его номер. Почему ты этого не сделал?
– Улыбка Джереми была такой медленной и довольной, что Жану пришлось отвести взгляд. Лайла фыркнула и водрузила солнцезащитные очки на место.
– Неважно, на самом деле мне не нужен ответ на этот вопрос.
Кэт ударила кулаком по ладони.
– Это не тот, у которого огромный...
Лайла ударила ее.
– Кэт.
Кэт закатила глаза, но послушно изменила то, что хотела сказать.
– Может, нам свалить?
– Свалить, - повторил Жан.
Кэт повернулась к нему, глаза ее светились весельем.
– О, пожалуйста, скажи это еще раз.
Жан нахмурился, и Лайла сжалилась над ним.
– Уйти.
– Быстро убраться к черту, - согласилась Кэт, что было менее полезным ответом. Она отодвинулась от Джереми и отмахнулась от любопытного комара, отлетевшего от ее недоеденного ланча.
– Ты так и не сказал нам, какой твой второй язык. Немецкий? Испанский? Ааааа. Итальянский?
– Она задумчиво наморщила лоб, но через несколько мгновений сдалась.
– Подскажи, я ничего не знаю о европейской системе образования.
– Не имеет значения. Я был на домашнем обучении.
– Это объясняет острую нехватку навыков социализации, - сказала Кэт.
– Я играл в экси в детстве, - сказал он, что было и правдой, и неправдой одновременно.
Корт экси в Кампань-Пастре находился примерно в десяти минутах езды от его дома в Сент-Анн, что было достаточно легко для его матери, после того как она проверила семьи других ребят из команды. Ему было запрещено общаться с товарищами по команде вне тренировок и игр, и он был не настолько глуп, чтобы говорить с ними о чем-либо, кроме экси. Его мать рано довела дело до конца, убив его первого капитана и всю его семью. Несчастный случай на лодке, подумал он, воспоминание было смутным, но урок запомнился надолго.
Его единственным контактом с внешним миром была репетиторша по японскому, которую его мать наняла на его восьмой день рождения. Она каждый вечер приходила к нему домой, чтобы позаниматься с ним, и, хотя он знал, что у этого были скрытые мотивы, он не мог отделить изучение языка от спорта, которым он любил заниматься. Ему было тринадцать, когда ей разрешили начать учить его английскому. Жан возмущался этими дополнительными уроками, пока год спустя его не продали в Гнездо. Общаться с Кевином и его новыми хозяевами было легко; изучение английского с помощью Воронов превратилось в кошмар.
– Уходишь от ответа, - сказала Кэт.
– Еще раз.
– Никто не ответил на первый вопрос.
– Жан посмотрел на Джереми.
– Хм? О, нет. Его не будет в городе до воскресенья.
– Джереми уже почти достал телефон из кармана, когда тот зазвонил. Он бросил взгляд на определитель номера, прежде чем поднести его к уху с радостным возгласом: - Привет, тренер. Да, Жан со мной. Мы только что...
– Джереми замолчал, и даже Лайла выпрямилась, чтобы посмотреть на него, но Джереми, казалось, этого не заметил. Он послушал минуту, а затем отчаянно замахал своим друзьям, чтобы они собирали вещи.
– Да, да, мы как раз сейчас возвращаемся. Знаете… хорошо. Хорошо.