Золотой Змей
Шрифт:
Честно говоря, я сам не понимал, как Адель меня уговорила взять её с собой. Это было как наваждение: вот она стоит, смотрит своими серыми глазами, и я уже киваю, хотя в голове крутится мысль: «Нет, это плохая идея». Если бы она хотя бы не осталась в латах после утренней тренировки — в изящно приталенной кирасе с бронзовыми украшениями и массивных наплечниках, — а надела длинное платье с вышивкой, чечевицы, хитрую шляпку на голову и прочие статусные вещи, столь нелепые для спелеологии, я бы, может, и устоял. Но нет, она стояла передо мной, упрямая и готовая, и я сдался.
Мы спустились примерно на десять метров, миновав пять пролетов. Я ожидал
Гвена, шедшая впереди, изредка останавливаясь подождать нас и пританцовывая от не терпения, вдруг издала удивлённый возглас — высокий, почти детский. Догнав её, я увидел, что шахта, наконец, закончилась. Пандус вывел нас в просторное помещение с низким потолком. Вдоль стен выстроились сундуки из потемневшего от времени дерева, со связками факелов внутри. Рядом стояли глиняные кувшины с выщербленными краями — судя по запаху, со спекшимся в камень от времени маслом для ламп. Тут же лежали сами лампы: простые, из кованого железа, с оплывшими фитилями. На полу валялись комки чего-то спекшегося, в чём Сперат, присев на корточки, признал вяленое мясо. Это были не те кучи древнего праха, что я видел в подземельях Таэна, где вещи рассыпались от одного прикосновения. Нет, этим предметам было от силы пару сотен лет — они сохранили форму, хоть и покрылись коркой времени.
Но основное внимание привлекла квадратная каменная дверь в дальнем конце зала — массивная, с вырезанными по углам рунами, столь любимыми долгобородами. Вытащив увесистые каменные клинья, мы с усилием провернули плиту. Я в очередной раз поразился, как легко многотонная глыба скользит на каменном уступе вокруг своей оси, издавая едва слышный, низкий, вибрирующий гул.
— Мы что, в Таэн вернулись? — спросил Сперат, поднеся факел к проёму. Пламя осветило тёмное пространство за дверью, выхватив из мрака серые каменные стены.
— Больше похоже на Караэнскую канализацию, — отозвалась Гвена из темноты. Она уже успела прошмыгнуть внутрь, её силуэт мелькнул в отблесках света.
— Волок, выходи уже! — крикнул я. — Не бойся, не прогоню.
Мой паж ещё немного помялся в тени верхних пролетов, шурша подошвами по камню, но потом шагнул на свет. В руках он сжимал пару факелов — длинных, с обмотанными тряпьём концами, явно позаимствованных у нашей свиты.
— Я вам факелов принёс, — сказал он твёрдо, будто даже не оправдываясь.
— Молодец, — похвалил я. — Можешь с нами пойти, так и быть. Но смотри, если там сдохнешь, я тебя убью, понял?
Сперат глухо хмыкнул, оглядывая помещение. Он уже, без подсказок, копался в своей жадносумке. Выудил лампу подземников — компактную, с узким окошком и регулируемой шторкой, — и зажёг её, пробормотав
— Гвена, что там с ловушками? — крикнул я в темноту. Мое ночное зрение слепил факел в руках Лилии, отбрасывающий дрожащие тени на стены.
— Ловушек не вижу. Но тут миленько, — донеслось издалека. Голос Гвены стал приторно-сладким, почти игривым. Она дурачилась. У неё всегда поднималось настроение, когда она чуяла опасность. Не думаю, что это странная черта для демонессы.
— Что такая радостная? — уточнил я, с подозрением прищурившись.
— Тут куча трупиков. Старенькие такие. И бородатенькие, — отозвалась она, и в её тоне послышалась насмешка. — Я в них ковыряюсь. У одного даже топорик прикольный нашла.
— Ищи лучше ловушки, — буркнул я. — И вообще по сторонам смотри.
— Муж мой, отчего вы уверены, что впереди нас ожидает опасность? — подала голос Адель. Её вежливый, чуть напевный тон и изысканная речь странно контрастировали с лихим и небрежным движением, которым она закинула молот на плечо. Оружие — тяжёлое, с квадратной ударной частью, украшенной гравировкой, — глухо звякнуло о изящно украшенный наплечник, и я невольно поморщился.
Я указал на одну из рун.
— Вегвизир, — сказал я, указав на символ. — Он обещает страшную опасность за этой дверью. Но не сразу, а где-то в глубине. И призывает держать дверь закрытой.
— Ты читаешь руны долгобородов? — потрясённо замер Сперат. В его голосе сквозило неподдельное удивление, и я почувствовал, как меня греет его признание. Сразу видно — образованный человек. Смог оценить мои умения по достоинству.
— Немного, — ответил я. Не из ложной скромности, как ни странно. Я и в самом деле знал только десяток знаков. Но признание моих талантов затопило меня гордостью и каким-то ребяческим удовольствием. Магну было проще принимать похвалу за его силу и ум, но тот, кто прятался внутри него — я, — относился к этому с изрядной долей скептицизма. Всегда найдётся кто-то или что-то сильнее. Да и в большинстве жизненных ситуаций удача решает куда больше, чем способности. Это мне уже подсказывал опыт. Но и в моей броне нашлась брешь: я, похоже, любил быть… информированным?
Слабость Магна и моя уязвимая точка наложились друг на друга, и меня просто затопило восторгом. Видимо, какой-то выброс гормонов — иначе не объяснить. Я заулыбался, как дурак, и отвернулся, пряча своё довольное лицо. Такое удовольствие я испытывал редко. Разве что пару раз, когда выигрывал в настольных играх у приятелей. Но сейчас это чувство было куда ярче, наверное, как от наркоты. Скорее всего, особенности биологии Магна — его тело умело сильнее реагировать на такие вещи.
В моём положении я мог позволить себе многие слабости: женщин, вино, даже жестокость и кровожадность. Но только не те, что могли бы испортить мою репутацию или дать кому-то власть надо мной. Так уж устроен мир — как высоко ни забирайся, внизу всегда слишком много людей. И я сам должен выбирать, кому протянуть руку.