Золотой Змей
Шрифт:
Лапа исчезла. Но очень скоро я смог увидеть Пана. Он держал в своих лапах Лилию и брезгливо сдирал с неё доспехи. Под его длинными когтями сталь расползалась, словно мокрый картон. Где-то на задворках сознания я удивился, почему он оставляет на коже Лилии длинные порезы, но не отрывает руки и ноги вместе с доспехами. Магия, надо полагать.
Я смог увидеть происходящее, потому что застилающая зрение пелена истончалась. Не иначе, как по воле Пана, она втягивалась частью в него, частью в безвольное тело Лилии, которое он держал в руках. Пан лишь слегка напоминал то, не лишенное обаяния существо, что встретило меня во снах.
Как только он содрал с Лилии доспехи, её тело начало меняться. Течь, дрожать, превращаясь в что-то другое. Она закричала. Но я ничего не услышал, кроме гула крови в ушах. Она протянула к нам руки… которые превратились в ветви… И тут я разглядел зеленоватую линию. Размытая, как дрожащая струна, извивалась в воздухе, словно волос в воде. И при этом ощущалась так, будто была натянута. Выходила откуда-то из моего лба и тянулась к голове Пана. Я сосредоточился на ней и смог судорожным движением головы захлопнуть забрало. Страх внутри меня вдруг отступил. Лопнул и пропал. Как… как струна.
Я все еще не мог двигаться. Да и думать.
— Что ты делаешь? — спросил я бога. Идиотский вопрос.
— Мне нужен надежный проход… — отозвался он, потом посмотрел на меня удивленно. Увидев опущенное забрало, понимающе хмыкнул. Это было больше похоже на козлиное короткое «ме». — Не задавай мне вопросов, это может…
— Что будет с нами? — не обратил я внимания. Голос дрожал, дрожь так никуда и не ушла. Но я мог хотя бы говорить.
— Молчи! — громыхнул он. — Вопросы! Вопросы! Как я устал от ваших вопросов, люди! Вы только и делаете, что задаете вопросы! Пусть на них отвечает кто-то ещё!
В этой форме Пан был куда раздражительнее. За весь разговор он еще ни разу не расхохотался. А в прошлый раз он хохотал чуть ли не через каждую фразу. Пан свирепо бросил Лилию в землю. Воткнул её, как копье. И она… воткнулась. В стороны от её ног побежали корни, лицо утонуло в коре, вверх брызнули ветви. Пан повернулся было ко мне, но потом задумчиво посмотрел вверх.
— Тут ведь нет света, — сказал он. Вернулся к Лилии, которая уже практически превратилась в дерево. В дерево со стволом, который очень сильно напоминал женскую фигуру. Пан протянул руку, и листья на Лилии засветились синим цветом. Это точно был видимый свет — я наконец разглядел вокруг камень пола, обломки хитрого механизма рядом с пленницей, прикованной к скале. И крадущуюся к Пану Гвену. От Пана её скрывала скала.
Пан одобрительно кивнул. Пробасил, не оборачиваясь:
— Да, так будет лучше. Теперь я пустил корни в этом мире, Охотник. Теперь я заберу с собой Великую Мать в свой мир. Ты ведь обещал её освободить? Вот ты и выполнил свое обещание!
И Пан издал гортанный звук. Я не сразу понял, что это смех. Хороший знак. Впервые он засмеялся с тех пор, как явился в виде чудовища.
Пан обошел Лилию, пробасил:
— Открой мне Путь в Лес!
Рядом с тем, что когда-то было Лилией, пространство раскрылось. Как цветок. Я видел переливающиеся зеленым и красным лепестки, а за ними — чащу. С грохотом и воинственным ревом оттуда выпрыгнули двое сатиров — маленькие копии того, чем был Пан. В руках у них были большие круглые бронзовые щиты и копья. Над ними вились феечки, напоминающие
Пан протянул лапы, резким рывком буквально содрал со скалы пленницу и тем же движением метнул её в портал. Затем шагнул туда сам. На секунду задержался, чтобы посмотреть на меня.
— Я знал, что ты сумеешь меня развлечь, Охотник. Как ты ещё мне скажешь, до встречи за углом! — произнес он.
И именно в этот момент Гвена рванулась вперед. С диким воплем, больше напоминающим визг, она накинулась на Пана.
Она не зря все это время ползала за скалой. Ужас её не обездвижил. А сама она каким-то образом чуяла Пана, поскольку ей всё время удавалось держаться так, чтобы он её не видел. Мне казалось странным, что он её не чувствовал. И вот сейчас она взобралась на скалу, оттолкнулась от неё ногами и буквально влетела в Пана, выставив вперед меч, как живое копье.
Бог с невероятной скоростью успел обернуться и схватить Гвену обеими руками. Но слишком поздно — её меч уже ударил его в горло. Тяжелый, широкий клинок, предназначенный не столько для рубки, сколько для пробивания шлемов и доспехов при атаке с коня, со звоном разлетелся на множество осколков, оставив на мощной шее Пана едва заметную царапину. Но этого хватило — Пан ужасно взревел. Не со злобой, а, скорее, от досады.
Охватывающие нас путы спали. Страх отпустил, но вместо него пришло опустошение. Я опустился на землю. Ноги просто подогнулись, как будто я пробежал десять километров, и теперь мышцы больше не слушались. Рядом, со звоном доспехов, на пол повалились Сперат и Адель.
Я, почти машинально, пропустил через себя заряд магической бодрости и поэтому смог удержать тело вертикально, оперевшись на «Крушитель». Поэтому я видел, как Гвена с яростью боролась с огромным Паном. Ловко, как кошка, она вывернулась из его хватки и полоснула ему по груди на глазах удлиняющимися и наливающимися чернотой когтями на своей руке.
Пан резко ударил её. Так быстро, что я не различил самого удара. Просто вот Гвена рядом с Паном, падает вниз, а в следующее мгновение на её месте кулак Пана, а она отлетает назад и бьется о скалу. Во все стороны летят куски камня.
Я хочу сказать ей, чтобы она перестала, но не успеваю закончить фразу:
— Гвена! Остановись!
Но она уже бросается вперед. Походя сметает успевшего преградить ей путь сатира-щитоносца, явно целит богу в горло, но изворачивается в воздухе, проскальзывает под встречный удар Пана и вцепляется куда достала. Она успевает полностью обратиться — на ней всё ещё шлем и броня, которые расползаются по сварным швам на мускулистом теле демона. А пасть у неё распахнулась, как у змеи — она буквально воткнулась клыками в живот Пана. И её белоснежные клыки вошли в божественную плоть легко. Она явно намеревалась выдрать кусок — и ей это удалось.
Пан хладнокровно схватил её за рога, оторвал от себя и бросил в сторону. Гвена попыталась извернуться в воздухе, выпрямило одно крыло из-под куска мятого железа, в которое превратилась кираса, и взмахнула им чтобы стабилизировать полет. Ей не удалось — она упала в воду.
Я смотрел на Пана. Рана на его шее кровоточила светящейся синей жидкостью. С живота был выдран кусок кожи с мясом. Против ожидания, он не выглядел взбешенным. Напротив, его морда, хоть и выглядела как прежде, теперь носила знакомое мне по сну под Таэном выражение. Хитроватое, но веселое.