Золотой Змей
Шрифт:
— Двигаемся, — велел я и шагнул в дверной проём.
Следующий вегвизир обнаружился сразу же, на стене. Не монументально высеченный в камне, как первый, а выцарапанный на уровне моей груди — как раз удобно для долгобородов. У них там как раз глаза. Восторг Сперата стал ещё понятнее: постичь хитросплетения этих символов местным было не под силу, даже если бы им кто и рассказал значения некоторых из них. Это как читать карту — далеко не у всех выходит. Видимо, нужны особые нейронные связи в мозгу. Не знаю, как
Вегвизир, по сути, был разновидностью указателя. Его обычно выцарапывали в штольнях на стенах. Значению чёрточек и рез Магна учил его отец — лично, в лучших традициях «домашней школы»: орал и лупил, заставляя запоминать каждый знак. Магн запомнил, бедняга. Набор символов был ограниченным, а их смысл сильно напоминал дорожные знаки моего мира: «Главная дорога», «опасные звери», «слабый свод», «не влезай, убьёт». Последнее, конечно, не совсем дорожный знак, но у долгобородов был полный аналог. Плюс иногда указывали расстояние — достаточно условное, в сотнях шагов.
Долгобороды не додумались до лаконичности дорожных знаков моего мира, поэтому рисовали указания на прямом кресте. По числу направлений. Или сторон света. Но под землёй важна была ещё и глубина, так что к первому кресту добавлялся второй, косой. Оставлять направления пустыми их врождённая въедливость не позволяла, и они заполняли их знаками стен, тупиков, своими догадками о составе грунта или даже импровизированной поэзией — вроде «здесь тьма глотает свет». Это сбивало с толку местных, но я уже привык отбрасывать лишнее.
Так, стрелка, указывающая направление, с которого мы пришли, несла на себе значения «движение по кругу», «место отдыха», «стоп», «путь проложен в сложных условиях», «мост». Знаки в середине, стоящие рядом, похоже, советовали остановиться и подумать. «Мост» же был очевидной аллегорией: если решишь идти дальше, это разделит твою жизнь на «до» и «после», как пропасть.
Мне не пришлось долго ломать голову над значением этого вегвизира. Большинство стрелок оканчивались знаками стены или тупика, и только одна — направо — обещала помещение в конце пути.
— Туда! Адель, Лилия, вы позади нас со Сператом. Волок, ты сразу за Сператом, в середине. И держи факел подальше от меня.
В середине самое безопасное место. Мы двинулись — немногословные, собранные. Даже Гвена, тихо похихикивая в темноте над своими мыслями, не спешила делиться ими с нами.
Мы миновали скелеты. Они слегка мумифицировались: сохранились волосы и бороды, которые однозначно выдавало в них долгобородов. Лежали аккуратно вдоль стен, без остатков оружия или одежды. А отдельно сложенные головы и вовсе намекали, что это было почти приличное погребение. Мне показалось, что в воздухе витает приторно-сладкая вонь гнилого мяса, но, скорее всего, это разыгралась фантазия. Нанюхался ещё возле Вириина.
Идти пришлось долго — метров триста. На поверхности это немного, но под землёй,
Очень аккуратные стены из гладких каменных блоков — скорее утилитарные, чем плод тщательной обработки, — вдруг плавно разошлись в стороны. Потолок тоже поднялся вверх. Я поднял руку, приказывая остальным остановиться, а сам шагнул вперёд, чтобы меня не слепили факел и лампа Сперата. Заметил стоящую неподалёку Гвену.
— Магник, можно угукнуть? — мурлыкнула она, оборачиваясь.
— Ну, угукни, — разрешил я.
Она угукнула. Звук отразился от далёких стен, подтвердив наши подозрения: мы попали в большой зал. Футбольное поле сюда, конечно, не засунешь, но комната примерно тридцать на двадцать метров без единой колонны — и это глубоко под землёй — впечатляла. Примерно такие же пролёты между колоннами были в подземном резервуаре под Красным Волоком, но и без того я узнал руку мастеров-строителей Древней Империи.
Мы тщательно изучили зал и пришли к выводу, что здесь кто-то — очень давно — очень много колдовал. В одной из стен, на высоте около двух метров, мы обнаружили каменную нишу. Не очень глубокую. Пустую. Из зала вели ещё три выхода, помимо того, через который мы вошли: один в противоположной стене, один в боковой и один уходил лестницей вниз. Рядом с каждым — вегвизир. Все одинаково подсказывали двигаться прямо. Я последовал их указанию.
И делал это потом ещё не раз. И даже не два. После пятого «типового» зала Лилия не выдержала и взмолилась — разумеется, через Адель, ведь обращаться через голову начальницы неприлично.
— О моя госпожа, не стоит ли нам сделать привал?!
Я давно слышал её тяжёлое дыхание. Как, впрочем, и у Адель. Но я так привык к свое повышенной выносливости и своих спутников, что не обращал на это внимания. Думал, они применят свои таланты. У Лилии же наверняка есть что-то, что её усиливает? Иначе женщина в доспехах, даже хорошо тренированная, слишком сильно уступает мужчине. Я по инерции считал, что её способности схожи с Адель. Видимо, ошибся.
— Ладно, привал, — сжалился я над девкой в латах.
Сперат скрылся в своей жадносумке по пояс. Видимо, потревожил феечку, что всё это время дремала в сумочке на его поясе. Мелкая сначала недовольно фыркнула, потом вылезла, расправила крылышки, взлетела и начала нарезать круги вокруг Лилии, которая с грохотом осела у стены, уже не стесняясь. Фея весело попискивала и кувыркалась в воздухе, явно поддразнивая «боебабу» моей жены.
— Мне скучно, — заявила Гвена, подойдя ближе.
Мы находились в очередном зале. Помещения были почти идентичны, только ниши располагались в разных местах. Одну — в потолке — разглядела только Гвена. Судя по остаткам штукатурки, повторяющей структуру камня, раньше эти ниши были замаскированы.