Золотой Змей
Шрифт:
— Где ты подобрал себе демона, Охотник? — спросил он после короткого смешка.
Я не нашел в себе сил, чтобы ответить. Он снова захекал, что заменяло ему смех, и сказал:
— Первая за тысячу лет, что отведала ихора Владык. У тебя удивительная судьба, Охотник. Обещаю, если ты откроешь мне путь к Белому Пути, не важно через Перекресток или как иначе, то я буду благоволить тебе вечно.
Пока он говорил, феечки и оба копьеносца собрались рядом с ним, а потом портал поглотил их.
Сперат со стоном пополз к краю площадки, но через секунду из воды вынырнула
— Сбежал!
Сейчас она меня бесила. Я не понимал, почему она на него напала — если не считать пытки, что нам устроил Пан, всё прошло относительно хорошо.
— Гвена, грязежабу тебе в задницу, какого хрена ты на него прыгнула?! — не удержался я. — Он же уже уходил, дура! Хотела, чтобы он нас всех тут…
Я машинально глянул на дерево со светящимися листьями. Кажется, оно продолжало расти. Очертания девичьей фигуры в стволе всё ещё угадывались. Гвена повернулась ко мне. Она сильно изменилась с прошлого раза, когда я её видел в её демоническом виде. Рога стали здоровенными, крылья… Даже лицо. Теперь там уже не было просто высоких азиатских скул — строение лицевых костей, похоже, сильно отличалось от человеческого. Морда злобная. Брови Гвены сошлись, она ощерилась с такой злобой, с какой могут ощериться только собачки игрушечных пород. И прошипела:
— Не знаю! Не смогла удержаться!
— Так ей велела её кровь. Ведь демоны созданы для войны с владыками, — сказало дерево. Голос напоминал голос Лилии, но теперь в нём было что-то деревянное. Не в интонациях — казалось, что половину звуков прошелестели листья.
— Ли! — простонала Адель. Она с трудом поднялась на ноги и подошла поближе. — О, Лилия! Прости меня!
Осторожно коснувшись коры дерева, Адель всхлипнула.
— Не печальтесь, госпожа, — прошелестела Лилия. — Мой долг всегда был принять удар за вас…
Адель не выдержала и разрыдалась. Я отвлекся на секунду и не заметил, как Гвена подошла ближе. Она вздернула с пола Сперата, который ещё не пришел в себя. Сейчас она была, пожалуй, даже чуть выше него. Это сколько же в ней? Двадцать двадцать?
— Поеб…мся?! — промурлыкала суккуба Сперату и облизнула губы длиннющим языком. Тот слабо кивнул, и она потащила его за скалу.
— Мы не сможем, — вдруг отозвалась Лилия. — Ты можешь придумать способ удовлетвориться об меня, но я размножаюсь семенами… Я скорее дерево, чем что-то ещё. Всё, что есть во мне волшебного, черпает силу из мира Пана, это отражение воли бога. Но ты можешь через меня призвать сатира, ведь я легко могу открывать путь в Лес Пана, хоть каждый день…
Все озадаченно смотрели на Лилию. Вернее, на то место на её стволе, где угадывались черты лица.
— Поче… — начала Адель.
— Молчать! — рявкнул я. — Всем тихо. Без моей команды не говорить ни слова! Лилия, продолжай!
—
Я некоторое время сидел спокойно, обдумывая произошедшее. А потом сказал:
— Пан. Когда он сотворил её, то сказал что-то про то, чтобы на вопросы отвечал кто-то другой. И, похоже, наделил этой способностью Лилию.
Глава 20
Шепот Леса
— Ни слова, — велел я. Хотелось лечь и отдохнуть, но я пересилил себя, тщательно подбирая слова. — Говорю только я.
И сам замолчал, собираясь с мыслями.
— Лилия, расскажи о себе.
Дерево зашелестело листьями, и в этом звуке мне послышался тяжёлый, почти человеческий вздох. Затем раздался её голос — мягкий, но с ноткой удивленной, детской радости:
— Обо мне? Меня зовут Лилия… Ох, поняла! Вы про то, кем я стала? Я сама не знаю до конца… Это странно, сеньор Магн. Когда вы спрашиваете, внутри будто расцветают ответы — как цветы после дождя. Знаете, как во сне: идёшь по незнакомому месту, но всё про него знаешь? Вот и у меня так. Я вдруг поняла, что могу открыть портал в Великий Лес! Это место… оно тёмное, живое, и оттуда пришёл этот… ну, тот, кто меня изменил. А ещё — представляете? — я могу размножаться! Если посадить мои семена, из них вырастут новые деревья, и я смогу протянуть тропы через Великий Лес к каждому ростку! Это потому, что мои корни… они уже там, в Лесу, глубоко-глубоко, и тянутся сразу сюда и туда!
Она говорила быстро, с восторгом, перескакивая с мысли на мысль. Раньше я не замечал за ней такой живости. Но вопрос мой был слишком расплывчатым, и её ответы путались, как лесные тропы. Мда. Мне стоило получше подумать над вопросом. Аналитика, или «долгие мысли» — сказали бы местные, это мне не по ноге. Если бы задача была срубить Лилию, и я бы мигом придумал, как это сделать, ещё до того, как Сперат найдет топор в жадносумке. А вот разбираться в её словах, строить теории — нет, это не моё. Для таких дел, у таких как я, есть Вокулы и Бруно Джабианы.
— А ещё я могу есть мясо! — продолжала она, шелестя ветвями, словно в подтверждение. — Я не совсем дерево, видите? Ветви шевелятся, как руки! Но на любой вопрос я ответить не могу. Вы должны знать, о чём спрашиваете, хоть чуть-чуть! Это как клубок — ваши знания тянут нитку, а я распутываю остальное. Ответы всплывают вот тут, — она помолчала, будто указывая на себя, — постепенно, один за другим! И это так… увлекательно! Сеньор Магн, спросите ещё! Ну пожалуйста, спросите! Я хочу узнать больше о себе!
— Тихо всем! — грубо оборвал я её. Голос дрожал от усталости, но я держался. — Лилия, продолжай отвечать…
Её листья поникли, и голос стал тише, словно ветер унёс её силы:
— Я… Я… Я могу жить очень долго. Могу впитывать в себя силу из других вещей… Всё. Магия кончается… — вдруг прошелестела она грустно.
Ненадолго её хватило. Я оглянулся. Воздух был чист. В моём зрении не осталось ни искры магии. Золотая эгида исчезла, и ничто не напоминало о том хаосе, магическом бульоне, в который я угодил.