Золотой Змей
Шрифт:
— В сговоре. И прячут их, чтобы выпустить ночью в город, — подхватил Фанго.
Дальше оставалось только проработать детали.
Стена района бурлаков невысока, но крепка, а за ней — сотни жилистых мужиков с баграми и цепями. Мне нужен был план, хитрый, как змей на моём гербе. И запасной, когда он не сработает. И запасной запасного, если провалятся оба. И ещё один, на всякий случай.
Толпа под стенами стала сбиваться в кучи — вокруг кричащих отдельных истеричных оборванных личностей или групп опрятно одетых, на вид респектабельных сеньоров. И те, и другие что-то втолковывали толпе, из которой то и дело доносились одобрительные выкрики. Мимо них, как корабли в море, плыли огромные телеги-кароччо моих таэнцев — зачем они приехали сюда, если дорога к Воющему Камню была дальше на запад? Ну, вся толпа же
Фанго поднял свою крысиную мордочку, поймал мой взгляд и едва заметно кивнул. Я велел Вокуле поднять моё копьё с баннером, окрашенное в красный и белый. Оно лежало на стене — потому что Вокуле было трудно его держать. Я сам ему и приказал его положить. А теперь передумал. Копьё, поднявшееся над стеной, было видно издалека.
Бурлаки держат канал. Но не все лодки у них. Пара десятков найдётся и в Караэне. И сейчас, увидев моё копьё над стеной, «чушпаны» в них должны двинуться вниз по каналу и пристать к пристаням. Я не против, если часть населения района бурлаков уйдёт на баржах по каналу. Но мне бы хотелось взять и удержать пару здоровенных складов. Заодно проверить боеспособность своих «чушпанов», прежде чем доверить им защиту поместья с Адель и Ивейном внутри. Это был мой первый запасной план.
— А если бурлаки будут драться, и драться хорошо? Ведь они бьются за своё добро, — спросил в поместье Вокула, теребя бороду.
— Пусть дерутся с толпой, — пожал я плечами тогда. — Пока они отвлекутся, «чушпаны» зайдут с воды, захватят их склады, и тогда причин драться не будет.
Человек, стоявший на улице Старого города, увидев моё копьё, отлепился от стены и исчез в низком дверном проходе. Бурлаки были уверены, что надёжно отгородились стеной от Караэна. Анья, наш друг из города, была уверена в обратном. Её пивовары должны были выйти внутри района бурлаков и открыть ворота для моей конницы. Второй запасной план. Самый ненадёжный — Анья была амбициозна, но умна. Она сама или кто-то рядом с ней, если вдруг сможет разжать мысленную хватку на деньгах Задатка и подумать, очень легко поймёт, что пивовары станут следующими. Но я верил в их алчность.
Десяток глашатаев уже спешили к Великому Фонтану. Сейчас они будут кричать, что бурлаки предали Караэн, продались чудовищам. Задаток прячет нежить в своих складах. Толпа сама рванёт к порту. Кто заплатил глашатаям за это? Они не знают — листок пергамента с новостью лежал на том же столе, где им обычно выдавали мои заказы. Но в тот момент никого из моих людей рядом не было.
Услышав это, горожане — хорошо одоспешенные и собранные в сыгранные команды — обнаружат, что из Плотничьего закутка как раз вынесли большие и широкие лестницы с поручнями. Не очень длинные, но вполне штурмовые. Я их заказал на случай, если придётся взять случайный городок по пути к Воющему Камню. Вот такое удачное совпадение. Но я не очень верил в сообразительность горожан, поэтому там был Сакс Поло. Как ни крути, а он хотел вернуть склады. Этого я для него сделать не мог. Но мог дать возможность приобрести новые — и даже поближе к реке. В его сообразительности я был куда увереннее. В конце концов, однажды он почти смог отбить Военные Ворота от вампиров. Тем более правильным будет, если он немедленно возглавит справедливое и стихийное народное движение к району бурлаков.
В поместье, когда мы уже заканчивали, Вокула вдруг предположил неожиданное, но вполне возможное — он думал тонко, как всегда.
— Мой сеньор, а если Задаток сдастся?
— Тогда я его повешу за предательство, — сказал я в тени подвала поместья, задумчиво посмотрев на стену, за которой был речной порт. — Или помилую, если он выкупит свою шкуру.
Если Задаток не будет сопротивляться, я постараюсь остановить резню. Может, даже смогу не дать
Я проверил, как Волок держит копьё и закинул на плечо Крушитель. Мой последний, самый надёжный запасной план. И стал ждать.
Глава 26
Эпилог
Вокула.
Вокула стоял на крыше поместья. Он слегка злился на себя — он тут не был нужен. Тут уже был стражник, следивший за происходящим. Леон обходил посты, и даже Адель, эта самоуверенная женщина, нашла себе какое-то полезное занятие. «Возможно, это старость, — подумал Вокула. — Я становлюсь слишком беспокойным».
Светило в небе наливалось силой, и Караэн словно заливали золотыми лучами. Отсюда, сверху, красная черепица и белые стены придавали городу праздничный, игрушечный вид. Стражник стоял у края крыши, сжимая копьё с баннером — красное и белое, цвета Итвис. Иногда он подпирал его плечом и разминал руки — видимо, пальцы ныли от усталости. Вдалеке толпа ревела, как зверь, которого Магн выпустил из клетки. Дым поднимался над портовым районом — возможно, склады бурлаков уже тлели. «Чушпаны» скользили по каналу, Сакс Поло тащил свои лестницы, а где-то в городе Сперат искал Гвену. План сеньора — или один из них — раскручивался легко и просто, как прялка в руках старухи.
Магн стоял вдалеке, с нечеловечески огромным Крушителем на плече. Это позволяло узнать его фигуру среди блестящих лат свиты. Он, наверняка, смотрел на происходящее с холодной улыбкой. Вокула знал этот взгляд — он видел не просто толпу, а доску для той игры, что так любят в Королевстве, где каждая фигура двигалась по его воле. Караэн трещал по швам, но не ломался. Гильдии слабели, бурлаки горели, а Золотой Змей возвышался над всеми. Он стал больше, чем был, — не тенью своего отца, а чем-то новым. Опасным. «Я служу ему не из преданности, а из расчёта, — думал Вокула. — Пока он побеждает, я выигрываю. Но я вижу дальше него». Магн может объединить Регентство под своей властью — не сегодня, не завтра, но со временем. Хаос, что он сеет, подобен бурям, ломающим старые деревья, чтобы дать рост новым. И всё, что вырастет, будет расти под тенью Магна Итвис. Он будет стоять вот так, как сейчас. Выше, и в стороне. Это правильно.
«Властителю надлежит внушать страх так, чтобы не вызывать ненависти», — одобрительно размышлял Вокула. Магн пока идёт этим путём. Вокула верил, что его рука принесёт благо людям — не из милосердия, а из порядка. Ему нравилось, что Магн не гонится за выгодой ради самой выгоды. «Люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества», — однажды сказал Вокула Магну, и тот это запомнил. Запоминать нужное — очень важно. Вокула глянул на работавших в саду. Они беспокойно оглядывались на шум, но продолжали делать своё дело. «Как и все мы», — подумал он. Это и было высшей целью Вокулы: дать людям возможность спокойно заниматься своими делами, дать им уверенность, что, что бы ни происходило, их это не коснётся. «Объединив Регентство, Магн даст им спокойствие, а мне — место в тени трона. Если он не сломается сам, если не утонет в крови, что сам же прольёт». Вокула подставил лицо лучам светила и потянулся. Ну разумеется, именно в этот момент его застали.
Подошёл один из писарей — худой, с вечно бегающими глазами. В руках он держал свёрнутый пергамент, запечатанный золотым воском.
— Сеньор Вокула, что делать с письмом от Императора Золотой Империи? — спросил он, голос дрожал, будто он боялся Вокулы. Умен, исполнителен, но трусоват.
Вокула небрежно надел протянутые перчатки, взял пергамент, сломал печать и пробежал глазами строки. Император обращался к Магну как к «досточтимому сеньору Караэна» — не брат, не равный, но с уважением, какое дают полезному вассалу. Слова текли гладко: сожаление о «недопонимании», что возникло между нами, просьба о мире. А затем — суть. Император предлагал щедрую плату, если Магн приведёт большое войско под знамёна Золотой Империи. У него были враги на юго-востоке — далёкие, но опасные. Золото, титулы, земли — всё это лежало между строк, как приманка для крысы. Вокула сразу понял: это главное. Не мир, не дружба — войско. Императору нужен был Магн, его воины, его сталь.