Золотые поля
Шрифт:
— Осуждаешь меня?
Канакаммал поднялась характерным для себя образом, словно перелилась из одной позы в другую, и ответила:
— Мое мнение не имеет значения.
— Но я хочу его услышать, — потребовал он.
— В последний раз, когда я сказала то, что думала, вы меня прогнали.
— Больше я этого не сделаю. Мне слишком тебя недоставало. — Под воздействием алкоголя Джек говорил то, чего обычно не сказал бы. — Я желаю знать твое мнение.
Она повернулась к нему лицом, воззрилась немилостивым
— Это всего лишь краткое забвение ваших горестей. Завтра утром они опять будут здесь. Эта женщина по-прежнему останется замужем за мистером Синклером.
— Знаю, — печально отозвался он.
Ей, по-видимому, известно про него все.
— Вам так важно жениться?
Он рассмеялся, помахал бутылкой и ответил:
— Нет, но любому мужчине нужна жена.
— Тогда найдите себе другую.
— Я хочу Айрис.
— Думаю, вы слишком привыкли получать то, что хотите.
Неуверенно, с бутылкой в одной руке и стаканом в другой, Джек поднялся с дивана и развел руки в стороны. Джин из стакана выплеснулся на стену, но он не заметил этого.
— Так кто же? Кто захочет жить со мной?
Она потупилась.
— Насколько я могу судить, большинство одиноких женщин в Полях были бы рады вашему вниманию, сэр.
— Откуда тебе это известно?
— От покупателей. Они говорят при нас все, потому что считают индийцев глупыми.
— Нет уж, ты далеко не глупа. Более того, осмелюсь утверждать, что ты самая умная, раздражающе мудрая женщина из всех, которых я когда-либо встречал. Хотя и совсем простая! Я пьяница и, само собой, распутник. Я ни на что не годен, и скоро это станет очевидным для любой девушки.
Канакаммал обратила к нему лицо, и даже сквозь тяжелый хмель этот ледяной взгляд обжег его. Такое презрение ранит. Неужели он не имеет права на то, чтобы его не унижали хотя бы в собственном доме? Но в глубине ее глаз было что-то еще, непонятное для него.
— В таком состоянии вы никому не нужны, — произнесла девушка, поразив его своей смелостью.
— Выпьем за это. — С этими словами Джек залил в глотку то, что осталось в бутылке, и не подумав о бокале. — Знаешь, а мы ведь с тобой друг другу подходим.
Она молча следила за его жестами.
Он ткнул в нее пустой бутылкой и рыгнул.
— Для тебя никто не хорош, а я ни для кого. — Джек рассмеялся, довольный собственной словесной игрой. — Давай поженимся. Тогда я хотя бы буду хорошо питаться!
Она сохраняла полную неподвижность. Даже браслеты не позванивали.
Довольный Брайант кивнул.
— Точно, так и сделаем. Поженимся. Покажем Айрис Уокер и этой сволочи — ее мужу, что ни один из них мне не нужен. — Его взгляд затуманили утешительные видения. — Так как, ты говоришь, тебя зовут?
— Канакаммал.
Он предпринял очередную жалкую попытку произнести это имя и сдался:
— Нет, язык не поворачивается.
— Давайте я отведу вас в постель. — Она поставила метлу на пол.
— Э-э, нет, лиса, еще не время. — Джек шутливо погрозил ей пальцем. — Это будет позже. Сперва надо поговорить с твоим отцом.
— Вы не…
— Не указывай, что мне делать, а что нет. Я тебе противен?
Он не был уверен, что она поняла слово, но значение вопроса девушка точно уловила и покачала головой.
— Странно! Я себе противен.
— Я отказываюсь выходить за вас замуж, — твердо произнесла она.
— Ага, понятно. Даже собственная служанка, когда я предлагаю ей все мое земное достояние… даже она не желает выходить за меня замуж.
— Я отказываюсь выходить за вас замуж сегодня, когда вы в таком состоянии. Завтра утром, если вы не забудете, можете снова задать этот вопрос.
Девушка не стала дожидаться ответа. Она оставила его одного. Брайант покачивался посреди гостиной и не понимал, что сейчас произошло.
Джека разбудила громкая ссора попугаев на дереве за окном. Он приготовился к тошноте и мучительной головной боли, с трудом поднялся с постели, принял холодный душ и с удивлением обнаружил, что чувствует себя весьма неплохо.
«Странно», — подумал Брайант, приглаживая перед зеркалом волосы.
На нем были серые «оксфордские» свободные брюки и простая белая сорочка с открытой шеей. Он выглядел абсолютно нормально, но внутренне чувствовал себя так, словно его вот-вот опять повлечет за собой лавина горя. Джек не знал, как прогнать отчаяние.
Внутри зазвучал голос отца: «Возьми себя в руки, Джон! Ты ведь Брайант! Вот и веди себя как Брайант. Будь хозяином своей жизни. Найди себе хорошую женщину, на этот раз такую, которая будет любить тебя».
Повернувшись на легкий позванивающий звук, он увидел Канакаммал с подносом.
— Я принесла вам кофе, сэр.
— Гм, хорошо, спасибо, хотя для того, чтобы протрезветь, мне, пожалуй, понадобится гораздо больше. Я много вчера выпил?
Она набралась смелости и ответила:
— Не так много, как вам кажется.
Он нахмурился.
— Большую часть я вылила, а остаток разводила водой.
— Что?
— Простите меня. Я не хотела, чтобы вы заболели, сэр. Последнее время вы не слишком хорошо себя чувствовали и не были счастливы. От джина вам стало бы только хуже.
Он изумленно посмотрел на нее.
— Когда ты вылила мой джин?
— Вы пошли в туалет, сэр. Скотч я тоже вылила. Вы лишь слегка опьянели. Остальное доделали ваши печали.
— Прости за вчерашнюю ночь, за некоторые вещи, которые я сказал. — Джек взирал на нее со смешанным чувством восхищения и недоверия.