Золотые поля
Шрифт:
— Вы всегда говорите гадости, когда напиваетесь.
Он оставил это замечание без ответа.
— Послушай, припоминаю, мы говорили о женитьбе.
— Я думала, вы не вспомните. — Девушка потупилась.
— Боюсь, благодаря твоему хитрому фокусу я помню все.
— Это неважно, — отвечала она. — Сегодня я ухожу.
— Уходишь?
— Я не могу так больше продолжать. Вы пугаете меня. Ваша привязанность к миссис Синклер разрушительна, а свою ярость вы обрушиваете на меня. Гангаи вы отослали домой, но я должна оставаться здесь, в этом доме, не зная, убьете ли вы меня или себя. Я не могу рисковать Наматеви. —
— Я не хочу видеть здесь никого другого, — сердито отвечал он.
— Тогда вам придется есть то, что подаст Гангаи, или научиться готовить самому.
— Я хочу, чтобы ты была здесь, готовила мне и присматривала за мной.
Канакаммал улыбнулась.
— Мне кажется, вам надо жениться. Очень жаль, что ваши женщины вас отвергают, мистер Брайант. Смотрите, чтобы кофе не остыл. Я уже собралась. Ухожу сейчас. До свидания, сэр. — Она повернулась.
— Кенкакамал! Подожди!
И она рассмеялась. Чисто и заразительно. С тех пор как она появилась в его доме, он ни разу не слышал, чтобы она смеялась, и никогда не видел, чтобы в ее взгляде мелькало что-то похожее на радость. Поэтому сейчас этот смех глубоко его тронул.
— Прости. Ну не получается у меня. Язык закручивается сам за себя.
— Мне приятно, что вы наконец сделали попытку.
— Не оставляй меня.
— Почему?
— Послушай, — начал он, пораженный и смущенный тем, что, как он внезапно ясно почувствовал, собирался сказать.
Брайант в смятении пробежал пальцами по волосам и промямлил:
— Я, наверное, никакую женщину больше не смогу полюбить так, как она заслуживает. Чувства, которые я испытываю… испытывал… нет, все еще испытываю к Айрис, не подлежат моему контролю.
— Не надо ничего объяснять…
Он поднял руку, и она умолкла.
Джек продолжал. Его голос был хриплым как из-за вчерашней ночи, так и из-за того, что говорить столь откровенно ему было трудно. Но, выражая мысли вслух, он видел все в более реалистичной перспективе.
— Свои чувства я в состоянии контролировать не больше, чем сердцебиение. Мое тело делает все это само по себе. Но я в состоянии оценивать собственное поведение. Вчера в церкви она была такой счастливой! Я думаю, проблема у меня. Айрис приняла решение и оставила позади те чувства, которые испытывала ко мне. Я тоже должен определять собственное поведение, а чувства держать при себе. — Он издал долгий вздох. — Кенкамал!.. — На случай, если она опять вот-вот рассмеется, он не стал смотреть в ее сторону. — Дело вот в чем. Я хочу, чтобы у меня был дом, а не просто место для ночлега. Наверное, для этого нужна миссис Брайант. Мне требуется утвердиться здесь. Если я останусь холостяком, то буду только катиться вниз, а не вести тот стабильный образ жизни, которым смогли бы восхищаться мои работодатели, даже родители. — Брайант умолк и посмотрел на нее.
Он поразил сам себя тем, что произнес все это, стоял здесь сейчас с этим вопросом на устах. Но рассудок говорил ему, что все правильно. Какова бы ни была та невидимая сила, которая его к этому подтолкнула, все верно.
Девушка сморгнула, не зная, что ответить. По ее лицу Джек видел, что она вспоминает все, что он только что сказал,
— Я вот что имею в виду. — Брайант вздохнул. — Почему бы нам не пожениться? Я не влюблен в тебя, ты, само собой, — в меня, но я не хочу, чтобы ты уходила. Мне известно, что ты терпеть не можешь работать в лавке отца. Если записать все это на листке бумаги, то получится, что задумка совершенно логичная. Можно сказать, брак будет очень удобным.
— Удобным, — повторила она.
— Ну да. Это когда для обеих сторон выходят плюсы.
— Я знаю, что такое удобный брак, сэр, просто не уверена, что хочу в него вступать.
— Ты предпочла бы выйти за индуса? В этом дело?
— Я хотела бы найти человека, который меня любит.
Он в смущении почесал в затылке.
— Что ж, в таком случае, я тебя, Элизабет, пожалуй, люблю. Просто не так, как Айрис.
— Как именно вы меня любите, сэр?
Он поразмыслил и ответил:
— Я люблю твой ум и образ мысли, грациозные движения, еду, то, как ты обо мне заботишься, звон твоих браслетов и колокольчиков. Когда тебя не было, мне всего этого страшно не хватало. Люблю, что все встает на свои места, когда ты в доме. Люблю твои сари. Я очень хотел бы увидеть твои волосы расплетенными и рассыпавшимися по плечам. Больше всего мне нравятся твои глаза и то, что ты видишь меня насквозь. Наверное, этого достаточно, чтобы тебе было не так уж трудно за меня выйти.
— Что скажут люди? — шепнула она.
— Тебя это волнует?
Помолчав, девушка отрицательно покачала головой. Вызов в ее взгляде заставил его улыбнуться.
— Меня тоже.
— Надо будет поговорить с моим отцом.
Он кивнул.
— Я по-прежнему останусь вашей служанкой?
Джек рассмеялся.
— Конечно же, нет! Ты станешь миссис Элизабет Брайант. Боюсь, я все же не в состоянии научиться произносить твое имя.
— Я не буду носить ту одежду, какую любят полукровки.
— Меня очень огорчило бы, если бы ты стала ее носить. Ты великолепна в своих сари, и я куплю тебе по одному всех возможных расцветок.
— Я не вписываюсь в общество, в котором вы вращаетесь, сэр.
— Я на это и не рассчитываю. Ничего не переменится. Мы продолжим жить так, как жили до сих пор, и ругаться будем по-прежнему. В этом можно не сомневаться. Но ты станешь моей женой и обретешь статус, которого никто не сможет тебя лишить.
— Я буду указывать Гангаи, что делать?
— А разве ты им уже не командуешь?
Девушка неуверенно улыбнулась, и его опять поразило, как от тепла, тронувшего ее глаза, что-то в них словно растаяло.
— Надо будет взять сюда моих сестер и брата.
— Отлично. Э-э, а в каком именно количестве?
— Наматеви, ее брата-близнеца и еще младшую сестру.
— Дети?
— Да. Их надо учить.
— Уладим. Только пускай живут в задних комнатах и не трогают мой граммофон.
— У вас нет граммофона, сэр.
— Скоро будет. Не обращайся ко мне больше на «вы» и «сэр». Тебе надо научиться называть меня просто Джеком.
— Но вы ведь не можете произнести «Канакаммал»?
— Я коверкаю твое имя, а ты этого не заслуживаешь. Но имя которым я тебя называю, очень-очень любимо там, откуда я родом. Это комплимент. Так мы помолвлены, Элизабет?