Зверь Лютый. Книга 19. Расстрижонка
Шрифт:
Рука моя, скользнув по её бедру, вздёрнула вверх подол монашеского одеяния, попыталась влезть между нашими плотно прижатыми друг другу телами.
Увы, как указано Вселенскими соборами, соединённое богом - человеками разделено быть не может. И не надо! Ладонь легла на ягодицу, сжала так, что Манефа охнула и принялась целовать меня ещё чаще, передвинулась дальше, ниже, заставляя всё сильнее наклоняться к ней. Ножки, выросшие "воротцами" - иногда очень способствует...
Пальчики вдвигались всё дальше, пробежались по складочкам, по уже набрякшим и чуть раскрывшимся губкам. Один, чуть покрутившись на месте, вдруг
– - Нет! Нет!
– - Да.
– - Нет! Не здесь! Увидят! Туда! Там...
Смысл я не очень уловил. Но конструктивность, звучащая в её силлогизме... что-то насчёт "исключения третьего"... или - третьих... они же - лишние...
Беспорядочно встряхивая головой, бегло вглядываясь по сторонам, то пытаясь свести бёдра и прекратить мои... поползновения, то, наоборот, с силой осаживаясь мне в ладонь, она ткнула рукой в сторону низенькой дверцы сарая рядом. И окончательно, "насовсем", смежила ресницы. Всё, "хай воно горит" - она сложила с себя ответственность.
"И пусть весь мир подождёт". Или - пойдёт нафиг.
Я ещё как-то пытался... включить мозги... или что там у меня оставалось. Но она снова ухватила меня руками за шею, закинула ногу на поясницу и вцепилась мне в губы.
Понятно, что транспортировать женщину при таком хвате...
– только при её активном участии! У меня в голове ещё никакие шестерёнки с пятерёнками не зацеплялись, но когда и вторая её нога оказалась у меня на поясе, а сама она чуть отклонилось в указанном направлении...
"Дорога - направление по которому русские собираются проехать". Направление мне указали - сщас дорогу сделаю.
Закон, сами знаете какого английского Исаака - суров и повсеместен. Прикрывая, с трудом выдернутой из плотных объятий её бёдер рукой - её затылок, я, направляемый и подгоняемый более всего тем самым Исааком и центром тяжести нашей общей с ней системы, устремился к двери сараюшки. Которую и выбил с налёта своей тыковкой. Больше - нечем, всё остальное - занято.
Дверка хлопнула, мотнулась туда-сюда за моей спиной, но это уже было не интересно: имея центр тяжести, висящим у меня на животе... да ещё непрерывно выгибающийся... и впивающийся в губы и... и в куда попало... а на пальцах у неё - типа, когти... синяки, блин... спина - в полоску, морда - в крапинку... ну и фиг с ним... мне оставалось только подсовывать точку опоры. Точки. В смысле - ноги. Мы стремительно проскочили насквозь этот... кажется - курятник. В конце сарая оказалась вторая дверка. Которую я тоже вышиб. Тем же самым. Дальше было что-то вроде амбара. Высокого. Полупустого. С кучей мешков в середине.
Скорость я уже набрал приличную, как истребитель в пикировании - взлетел без проблем. Мужчины вообще в таких ситуациях легко взлётывают. А потом, естественно, падают. Что я и сделал, споткнувшись. Врождённые инстинкты остаются при мне: ценное - женщину и водку - при падении надо сберечь. Поэтому я оказался на спине, она на мне, нос к носу. Я ещё как-то пытался сообразить - где я, что я, к чему это я... Но Манефа рывком вытащила из под себя разделявшие нас тряпки и, с несколько озверелым выражением лица...
Правильное слово - обрушилась. На... ну, что торчало - то и попало.
Как ей удалось, при отсутствии опыта и навыка...?
– Повезло. Мне. Я
А жо поделаешь? Только личным примером. По Кочергину: "Или закусив губу и поранив член, или глядя с прищуром на порносайт и намозолив потную ручонку". Я бы сам - может ещё и подумал... Но... А сайтов тут - вообще никаких.
Как известно от того же Исаака: "сила действия равна силе противодействия". Хотя и приложены к разным телам.
Уточню: и к разным местам. Этих тел.
Если я просто зубами скрипнул от остроты и неожиданности ощущений, то Манефу пробрало... глубже. Вскрикнув, она упала мне на грудь. Пережив, за пару вздохов, свои, неудивительно болезненные ощущения, она, утратив свою озверелость и криво морщась, начала, было, подниматься, отодвигаться и сниматься.
Не в смысле: сниматься в..., а в смысле сниматься с... Но тут уж я воспротивился. Захватом за её "тазик бедренный". Пару раз мы перекатились, сваливаясь всё ниже, к подножию этой горы мешков с чем-то... сыпучим. Зерно какое-то. Рожь или овёс, сквозь мешки - задницей не разобрать. После чего, оказавшись в почти классике, я смог повести "первую скрипку". Не Шуберт, конечно, со своими симфониями. Только "шу-уш, шу-уш..." от движения одежды по мешковине.
Сперва, кажется, она возражала. Потом - смирилась и терпела, потом, типа, начала оживать. Не суть. Суть... вы отбойный молоток остановить пробовали?
– Можно. Если воздух перекрыть. Да и то... Я не профессионал-ныряльщик, но минут десять... смогу и без воздуха.
Упав мокрым от пота лицом в пыльные мешки, я пытался отдышаться, остыть. И одновременно поглаживал прохладное тело женщины рядом. Как, всё-таки, занимательно меняется ощущение температуры в процессе... процесса.
– - Ты как?
Она неопределённо двинула бровью, накрыла мою руку у неё на животе, своей рукой.
– - Резко. Больно. Прошлый раз... лучше было.
– - Что ж, значит есть причина повторить и улучшить.
"Ещё раз и лучше" - давняя математическая мудрость. И не только в математике.
Она собралась что-то ответить, как вдруг взгляд её стал "слушающим". Через мгновение и я услышал: в курятнике кто-то ходил.
– - Кого это там черти принесли?
– - Молчи! Господи...!
Манефа судорожно завозилась, вытаскивая из-под себя одежду, пытаясь поправить сразу и платье, и платки, и найти слетевшие, во время нашей гимнастики, тапочки.
Тут дверка, невидимая нам из-за горки мешков, явственно стукнула. Недолгая пауза, ни звука, ни движения. Раздосадованный мужской голос:
– - Нет никого. Утёк, сука.
И другой, усталый и сдержанно-нервный:
– - Может, эта дура соврала. Не то место указала. А он сидит где - и над нами посмеивается.
– - Ни чо. Не долго-то насмешничать. К лодейке-то выйдет. Ладно, пошли.
Дверка хлопнула, шаги удалились, Манефа, сидевшая замерев с открытым ртом, подскочила. И была сдёрнута мною снова на мешки. Она суетилась, дёргалась. Пришлось навалится на неё, закрывая рот ладонью. Суетня - усилилась. Кажется она, решила, что я приступил к немедленному исполнению своего математического обещания. Насчёт "ещё раз...".