Звезда Аделаида - 2
Шрифт:
Внезапно его озарило:
– Кинжал! Кинжал! Грёбанный кинжал! Ведь он невесть где Волдемортом был подобран - вряд ли х`васынскх` сделали такой прощальный подарок уходящим рабам. Где же он, Том Марволо Реддл, мог найти его?
Боги! Kонечно же, на поле былого сражения между племенами или родами х`васыескх`! Ведь раб, выпивший большой глоток Веритасерума, говорил о воинственности Х`ынгу и том, что в его обычаях убивать воинов чужих племён, не беря пленников. Наверняка, племя Х`ынгу сцепилось с этим племенем или родом, отсюда и мертвецы с оружием где-то на лесной поляне, потому-то мы так легко и взяли это племя, в котором не
А вдруг на кинжале… трупный яд? Тогда Квотриус обречён. Обречён на мучительную смерть. А как же я? Что или кто меня останавливает … здесь? Поттер? Нет. Среди этих недомерков, словно не имевших никогда окраски, беспородных рыбок гуппи, лишённых аквариума, но выпущенных в проточную воду?* * * *
– Боги, за что-о?
– простонал изнемогающий Северус.
Силы покидали его не сразу после наложения заклинания, но постепенно, просачиваясь, казалось, через поры, как вода сквозь песок. Медленно, но столь неизбежно, что становилось страшно.
– Потеряю ли я сознание?– мелькнуло в голове.
– Наверное, нет, но буду просто лежать пластом, не в силах пошевелить даже пальцем ноги. Ведь это заклинание не приводит к полному истощению сил. Ну, может, к потере сознания и приведёт… А, может, и нет. Скорее, только к обычнейшему, рутинному гипокризу, какими я страдаю иногда и безо всяких заклинаний.
Северус осмотрел свои руки безжизненным, отчуждённым взглядом - да, на левой руке, там, где кожа тоньше - на месте Метки, неоднократно сводимой различными химикалиями, но безрезультатно, виднелась прореха в рукаве сюртука и длинная царапина от чьего-то меча или копья, хотя последнее вряд ли - копья не касались Снейпа. Он ловко увернулся в первый момент атаки от копейщиков х`васынскх`, проскочив между ними.
Метка же окончательно пропала лишь в момент исчезновения Волдеморта с Поттером. Так рассказывали взятые во время Войны в плен Пожиратели, перетерпевшие неимоверную боль Зова в угоду сохранению жизней и отсидевшиеся в своих имениях во время Битвы за Хогвартс - бесполезной, с их точки зрения, потрошиловки и мясорубки. Однако все они, ополоумевшие от боли Зова во время Последней Битвы и не сражавшихся в ней за своего Лорда, все приняли участие в разгоревшейся вскоре после Битвы Войне. Все, кроме высокородного Малфоя и безродного выскочки МакНейра. Пожиратели Смерти желали таким образом обелить себя в глазах вот-вот должного вернуться с победой Лорда. Ну прогонит разик по «родному», не столь уж и большому, Кругу, и делов-то.
Именно эти Пожиратели Ближнего Круга - лорд Малфой и его партия Правой Руки - наблюдали исчезновение Метки в спокойной, домашней обстановке в тихий вечер, а не в пылу Последней Битвы, когда Северусу было не до наблюдений. Он приходил в себя после мощнейшего Круциатуса Лорда, полученного за всё хорошее, в целом, и за препятствование, надо отметить успешное, ментальной атаке, направленной на этого грёбанного Избранного, в частности.
______________________________
* «Труд освобождает» - надпись на дверях фашистских концентрационных лагерей Аусвиц (Освенцим) - 1, 2, 3.
* * Molly, Moll (англ.) - уменьшительно - ласкательное от Mary.
* * * Дурная кровь и гной, изыдите! (лат.)
* * * * Гуппи, возвращённые
Глава 9.
Заметив царапину, Снейп решил поступить также, как и с ядами, которые он варил для Волдеморта - попробовать на своей шкуре, наверняка трупный яд, проведя кинжалом, его не запачканной кровью Квотриуса верхней частью около рукоятки, по ранке, разрушив запёкшуюся кровяную корку. Наличие или отсутствие Поттера теперь не играло в его жизни никакой роли.
Если будет гноиться - что ж, Поттер как-нибудь уж сам пускай выпутывается, а жить… здесь без Квотриуса… Северус не представлял себе такой жизни - значит, и умирать только вдвоём, вместе.
Он уже закатал рукав, как вдруг непонятная сперва темнота накрыла его с головой - он временно ослеп и оглох, потеряв и чувство времени. Это был, как Северус понял, пик действия черномагического заклинания, и он пережил его, лишь на некотoрое время потеряв сознание и упав, слава Мерлину, не на брата, а рядом, на одну из отброшенных Поттером грязнющих овчин… пропустив самое интересное - гной из раны Квотриуса перестал выделяться в то же мгновение, когда волшебство Тёмных Искусств отобрало все силы у заклинателя, накладывавшего его.
Северус едва мог пошевелиться, но вот рана Квотриуса, с которой уже текли по спине ручейки клейкого, зловонного, буровато-кровянистого гноя, нуждалась в неотложном протирании. Профессор на время забыл о тлетворном кинжале и о собственных мыслях столь мучительного ухода из жизни в горячке и бреду, в котором он мог выдать тайну своего появления в этом врнмени. Сейчас он был способен думать только о чём-то одном, и он думал лишь о почему-то о затихшем и… О, милостивые боги! Мирно спящем Квотриусе… Да, Квотриус перестал метаться в аду да бреду от жара и боли и, изнурённый, заснул! Северус направил волшебную палочку себе в грудь и произнёс тихим из-за слабости, но полным решимости, словно бы отчуждённым голосом:
Так, снова собраться с силами, которых нет, и:
– Enervate! Enervate!
Раза с седьмого довольно мощный Enervate Снепиуса Северуса - колдовство некое, пред тремя всадниками, вновь пришедшими проведать Квотриуса, произведённое - подействовал. Правда, от голода волшебника ужасно подташнивало, ведь это заклинание просто придаёт сил и выводит из обмороков, но для этого нужно учиться на колдомедика , хотя Северус и учился, и небезрезультатно.
Однако вот уж чего Enervate не делает, так это не наполняет желудок едой, тёплой, хорошо, без спешки прожаренной бараниной, такой вожделенной, хотя раньше Северус и представить себе не мог, что ему когда-нибудь… так захочется этого жирного, противопоказанного ему, «мсяо». Иначе эту жирнющую, волокнистую массу не назовёшь… Но сначала надо привести в порядок рану Квотриуса, а то даже шва, наложенного столь усердно ночью, не видно из-за этой дурно пахнущей жижи, а, прямо сказать!
– вонючего густого клейстера.
Северус с новой энергией, размашисто, еле контролируя движения из-за искусственно повышенного тонуса организма, принялся оттирать выделения и добился успехов - шов сиял, будто никакая зараза не коснулась его. Мысли о смерти давно уже покинули Снейпа - с того момента, когда он узрел Квотриуса, звезду свою нездешнюю, радость жизни, возлюбленного души своей, основу основ своих, звездоокую душу свою, ту всю, что в нём - мирно спящим. Да, вот и горячка тоже спала, слава всем ромейским и магическим богам, а в особенности, Асклепиусу Мудрому и святому Мунго.