Звездная бирема "Аквила". Рубеж
Шрифт:
Прирожденные плебеи попросту не способны самостоятельно разрешать проблемы такого масштаба. Широты взглядов не хватит. Это -- аксиома. У Ливии Терции обязано было появиться неудержимое желание обратиться за помощью к члену Сената, к патрицию, к живорожденному. Хотя в случае с Клодием вопрос с живорожденностью оставался открытым. Пусть так!
Три фатальных ошибки в самый ответственный момент! Три катастрофических упущения, и скорее всего, всё придется начинать заново.
Клодия захлестнуло уже знакомое черное отчаяние. Чувство абсолютной неспособности что-то изменить, которое самое разрушительное
– Ну и как еще мы можем заработать на лигарии?
– спросила госпожа Эпонима, воспользовавшись кратким перерывом в переговорах с навархом биремы.
– Поторговаться и продать парфам как военную преступницу? Что думаешь, умник?
Клодий вскинулся, будто от удара. И вдруг почувствовал, как ослепительная улыбка пробивается через панцирь застывших мимических мышц, словно травинка, взламывающая бетонную плиту. Трижды проклятое совершенство, заставляющее самых властных и суровых женщин прерывать смертельную ссору на полуслове! Обычно заставляющее, если быть точным.
– Если хорошенько подумать, то есть и другие варианты, моя прекрасная госпожа.
Губы сами разомкнулись, а многолетняя привычка незамедлительно извлекла из голосовых связок нужную тональность -- чуть хрипловатый, ласкающий слух баритон.
А еще это искреннее, невозможное, лучистое сияние синих, как небеса Лация, глаз, осененных длинными темными ресницами. Телесная красота не панацея, но идеальное успокоительное средство.
"С эдаким личиком ты можешь любую бабу заставить дерьмо ложками жрать и причмокивать", - просто обожал повторять "любимый" дедушка.
– Серьезно?
– женщина изогнула бровь.
– И какие же это варианты?
– Например, вернуть лигарию Гаю Ацилию, но не бесплатно, разумеется.
– О как! Значит, взять и просто вернуть? И почему же, позволь узнать?
Народный трибун улыбнулся, совсем чуть-чуть снисходительно, ровно в той степени, чтобы его не сочли фамильярным.
– У тебя сложное положение, моя госпожа. Следи за моими рассуждениями. Продать Кассию парфам на деле означает её убить. Гай Ацилий тебе этого не простит никогда. Если его убить, то Аквилина устроит тебе внеплановый конец света, если оставить в живых, то Курион обязательно вернется и... Ты ведь учила историю, моя прекрасная госпожа?
Вообще-то, матриарх Бренны имела ученую степень в области общественных наук, а всегалактическая история была её любимым коньком.
– Ты хочешь сказать, что твой бывший друг способен последовать примеру своего знаменитого прадеда?
– Нууу...
– задумчиво протянул Клодий, вовсю наслаждаясь тревожными нотками в голосе матриарха.
– Не зря же он носит то же самое имя. Гай Ацилий Курион -- человек весьма решительный и невероятно целеустремленный.
Рассказывать галийке, что с самого начала ставка делалась именно на эти черты характера опального патриция, Публий не стал. Впрочем, госпожа Эпонима и сама уже догадалась.
– Это ты втравил Бренну в неприятности, народный трибун, - поморщилась та.
– Может быть, стоит продать парфам и тебя самого, а?
Клодий рассмеялся и одарил галийку еще одной обольстительной улыбкой. Он балансировал на краю пропасти.
– Пока жив мой дед и моя бабка, ты этого не
Эпонима досадливо фыркнула. С такой бабкой этот смазливый гаденыш неуязвим, как бы подло он не нашкодил.
– Хорошо. Я подумаю над твоими словами, Публий Клодий.
Времени на раздумья оставалось мало, но матриарх на то и матриарх, чтобы соображать быстро.
Клодий отключил прямой канал и стал ждать, чем кончится противостояние Ливии Терции и госпожи Эпонимы. На борту собственной яхты это делать всегда полезнее для здоровья. Либо лютая Аквилина учинит расправу над наглыми варварами в истинно лацийском стиле, либо униженная матриарх изольет свой гнев на ловкого трибуна, который не только подкинул опасную идею, но еще и генмодифицированный недочеловек, презренный биоконструкт. В любом случае, придется быстро уносить ноги. Все-таки идеальное чувство нужного момента было еще одним из качеств, которыми щедро наградила репликаторного внука всемогущая бабка Семпрония. Впрочем, чем старше становился Публий, тем реже предавался самокопаниям. Если Гай Ацилий назвал его "Сукой", стало быть, так оно и есть, кто же спорит.
Единственный в целой галактике друг снова преподнес Публию Клодию сюрприз. Кто бы мог предположить, что Кассия имеет для Безупречного Куриона такое важное значение? Может быть, дело в имплантах? Или в пресловутом нейроэйдетическом парадоксе? Но Ацилий-Без-Кассии оказался на два порядка опаснее того Ацилия, который сидел прежде в Сенате.
Для полноты ощущений Клодий синтезировал себе легкого фруктового вина и медленно его цедил, не спуская глаз с проекционного экрана. Что ж, день, когда народный трибун из семьи Клавдиев допустил свою самую крупную тактическую ошибку, стоило отметить в календаре. Ошибочка вышла с этой Кассией, досадная и обидная. Теперь, если всё обойдется без жертв, то деньги со счета Куриона уплывут к галийкам. Госпожа Эпонима выцедит Ацилия до дна. А корабли мятежников, как были, так и останутся без должного ремонта и переоснащения, неспособные по-настоящему противостоять флоту Республики.
Начинать все сначала? Снова искать подходящего человека, способного всколыхнуть застойное болото республиканского общественного устройства? А вдруг уже поздно? Клодий, заложив руки за спину, прошелся туда-сюда по обзорной палубе, прикидывая в уме возможные варианты.
– Марк Флавоний, следи за новостями. Как только пройдет сообщение о начале обмена заложниками, уходим из системы Бренны.
– Курс?
– бесстрастно спросил наварх.
– Летим на Рубикон, мой Флавоний. У меня есть кое-какие дела.
И добавил, мысленно обращаясь к Гаю Ацилию: "Я в тебя верю, друг мой. У тебя всё получится. И выбраться из этой передряги, случившейся по моей вине, тоже. А вина... Я её искуплю, обещаю".
В тот самый миг, когда на экране перед Ливией возникла не скрывающая раздражения матриарх Бренны, чтобы высокомерно выдавить: "Ну, ты привлекла мое внимание, Аквилина, и что же дальше?", командир "Аквилы" поняла, что стрелять галийцы не начнут. Вообще. Как бы ни повернулось дело, но первый раунд игры уже за республиканцами. А дальше...