Звездный Июль

Нарватова Светлана

Я заметалась взглядом в поисках вешалки, и поняла, что сижу как раз под ней. Сняла с плечиков алую рубашку и повернулась к маэстро.

Он стоял голый по пояс.

Я видела его и более голым, не только сверху, но и снизу. Правда, тогда нас разделяло прозрачное зеркало.

– Мне долго ждать? – Работодатель явно потешаясь над моим смятением.

– Просто хотела убедиться, что взяла то, что нужно! – Задрав нос, я двинулась к нему.

Хогер демонстративно себя оглядел:

–

Нравится? – Он поднял взгляд на меня и дёрнул бровью. – То, что взяла?

– Да, очень качественная вещь. – Я проигнорировала намёк.

– Модная? – Хогер повернулся ко мне спиной и отвёл назад руки, очевидно ожидая, что рубашку ему на плечи буду надевать я.

Ничего сложного!

Маэстро с лёгкостью попал руками в рукава, и когда пальцы коснулись его плеч, меня словно ударило разрядом.

Хогер развернулся ко мне, и мы оказались почти лицом к лицу. Точнее, моим носом к его груди.

…Маэстро пах чем-то терпким.

Опасным и очень мужским.

От него несло жаром, будто я стояла возле печки.

Музыкант развёл приподнятые руки и указал подбородком на расстёгнутые манжеты, а потом – на запонки, что лежали у зеркала. Мускулы на покрытых грубыми волосками руках были напряжены, а с внутренней стороны по коже неожиданно обнаружились нежные голубые венки.

Я сделала вид, что каждый день стою вот так, уткнувшись носом в раздетого мужчину, и пытаюсь вдеть запонки, не касаясь пальцами его горячих рук.

– Почему у тебя такие холодные пальцы? Тебе холодно? Не простыла?

Не знаю, с чего вдруг Хогер решил перейти на «ты», но прямо сейчас этот переход лишь добавил нервозности. Пальцы не только заледенели, но и стали мелко трястись, из-за чего простейшая задача попасть головкой в петельку внезапно превратилась в непосильную. – Гре-ейс?

– Н-нет. – Я помотала головой, на случай, если голос прозвучит невнятно.

– Что «нет»?

– Ничего. Ничего нет, - буркнула я под нос, приступая ко второму рукаву. Вторая запонка далась легче. – Я всё.

– А застегнуть?

Да чего проще!

Я сделала вид, что руки у меня не дрожат. Я просто очень тороплюсь.

Хорошо, что он не в голос надо мной сейчас смеялся!

– Теперь всё? – обречённо спросила я, когда нижняя пуговица, которая находилась ниже пояса, тоже была застегнута.

– А заправить?!

Я закрыла глаза и заставила себя успокоиться.

В конце концов, это даже не приставание.

Тем более, не грязное.

Просто нужно просунуть рубашку в брюки.

Между стальными мышцами горячего мужчины и его брюками.

Просто просунуть.

И сбежать в свой угол.

Я затолкала ладонь туда .

Грудь внезапно вновь обрела такую чувствительность,

будто не я его трогала сейчас, а он меня.

От этой мысли между ног стало влажно и горячо, но я сжала зубы, вытянула руку и сунула снова.

Туда.

Вниз.

Спереди.

Рука коснулась чего-то твёрдого, и Хогер вздрогнул:

– Будь осторожней, - с предупреждением и… обещанием, как мне показалось, шепнул он.

– Простите!

Я быстро вынула руки и сунула их дальше, к бокам. И ещё. А ещё нужно было на спине заправить. А для этого мне пришлось практически обнять его и прижаться к маэстро грудью.

Он, кажется, даже дышать перестал.

Видимо, боялся, что я ещё чего-нибудь коснусь не того по неопытности.

Он дышал у меня над ухом – редко, ппрерывисто, будто пытался контролировать выдох.

Наверное, я бесила его своей неловкостью.

– Теперь всё? – Мой голос осип от смущения.

Он молчал.

В тишине было слышно, как он сглотнул слюну.

– Вам принести попить? – Идея сбежать из ставшей вдруг тесной комнатки стала чрезвычайно привлекательной.

– Нет.

Хогер уставился мне на губы.

В рот отчего-то хлынула слюна, и я проглотила её.

– Грейс.

– Слушаю.

– Мне нужно, чтобы ты меня не слушала.

– Совсем?! – Да я с радостью!

– Мне необходимо подготовиться к концерту.

– Конечно. Мне выйти? – Я полуразвернулась в сторону двери.

– Нет. Грейс. Сейчас ты должна кое-что сделать, - с неприкрытым намёком произнёс музыкант.

– Ещё что-то… надеть?

И главное – куда?

– Скорее, наоборот, - усмехнулся Хогер и посмотрел мне в глаза так, что внутри всё перевернулось и тревожно заныло за грудиной. – Когда ты подписывала договор, ты же прочитала, Грейс, что должна создавать мне условия для успешных выступлений и формировать в глазах общественности мой позитивный образ?

Я не была уверена, что там было написано именно так. Дословно. Но что-то подобное определённо было.

Должно было быть.

По логике.

Я кивнула.

– Приступай. – Он посмотрел себе вниз.

Я проследила за его взглядом.

Взгляд упёрся во внушительный выступ в штанах, которого раньше не было. Определённо, если господин Хогер выйдет к общественности прямо так, у неё возникнут любопытные вопросы.

Хотя не факт, что на имидже они отразятся в худшую сторону.

Скорее наоборот.

Я неоднократно слышала, как дамы с восторгом отзывались о больших размерах в том самом месте, где у маэстро заметно выпирало. Очевидно, в этом смысле он был одарён не меньше, чем в творческом смысле.