21 интервью
Шрифт:
Минчин: Когда ты открыл здесь офис и осел в Москве?
Шуфутинский: Я нашел директора, администратора, и потихонечку стали сами заниматься моими концертами и творчеством. С 1992 года я все равно много прилетал сюда, жил в гостиницах, а потом уже стал больше находиться здесь. Расширился круг предметов, которые меня занимают. Это – шоу-бизнес.
Минчин: Сегодняшняя жизнь в бывшем СССР, чем она отличается от семидесятых?
Шуфутинский: Не знаю, чем отличается. Сегодня это совершенно другая страна. Она шагнула гораздо дальше, чем сознание людей. Они пока еще не готовы к этому рывку. Страна, которая совершила такой сумасшедший скачок! Сегодня здесь есть все то, о чем я не мог мечтать в семидесятых, даже в восьмидесятых,
Минчин: Что такое шоу-бизнес в России сегодня?
Шуфутинский: Мне кажется, здесь тоже все наоборот. Причем, что интересно, он начал развиваться в первых своих шагах как на Западе, в Америке, но русские люди хотят все сделать за один день, хотят заработать все деньги сразу. Если в Америке ты популярен и представляешь интерес для аудитории, тебя берут диджеи и твои клипы крутят по ТВ, радио, – и ты за это получаешь деньги, деньги значительные. Здесь же ты платишь за то, что тебя будут крутить по радио и ТВ. Это страшное несоответствие. Все, кто владеет телевизионным временем, они его просто продают. Еще одно несоответствие. Как в Америке, например: хочет артист выпустить альбом – компания его покупает, находит ему продюсеров, режиссеров, сценаристов, песни приобретает, записывает, выпускает альбом и делает ему тур по всей стране, а иногда и миру – в поддержку альбома, потому что основная прибыль идет от продажи альбомов. Здесь же все наоборот. Человек записывает альбом для того, чтобы поддерживать свою популярность и получить концерты, за которые платят, – это смешно! Пиратство достигло уровня 98 %, возвратить сегодня деньги, потраченные на запись и выпуск альбома, практические невозможно ни артистам, ни компании. После этого я еду на гастроли и мне на автографы приносят пиратские копии. Вот такие страшные несоответствия. Мало того – из-за пиратства никто не платит налоги. Нет охраны авторского права. Композиторы не получают своих авторских, артисты не получают потиражные. Шоу-бизнес загибается, потому что нечем платить за студию, за рекламу и прочее. Все это пока далеко от цивилизации.
Минчин: Кто тебе нравится из современных молодых исполнителей?
Шуфутинский: Масса талантливых людей.
Минчин: Где твой дом?
Шуфутинский: В Лос-Анджелесе. Я живу и там и здесь, в двух измерениях.
Минчин: Сколько времени ты проводишь в России?
Шуфутинский: Вдали от дома сейчас провожу три четверти года. Поскольку вся работа на этом материке. Это и Европа, и Россия, и бывшие страны Советского Союза.
Минчин: Как долго ты думаешь продолжать жить в таком режиме?
Шуфутинский: До тех пор, пока я нужен, пока я востребован.
Минчин: 10, 20, 30 лет?
Шуфутинский: Не знаю. Трудно сказать. Том Джонс после пятидесяти трех лет перестал выпускать новые альбомы и стал жить концертами. Сейчас он спел новый диск, и у него в пятьдесят девять опять взлет! Я думаю, человек собирается уходить задолго до того, как он уходит. У меня нет другого режима и не может быть. Как только я приезжаю домой, я начинаю биться головой об стенку и начинаю рваться сюда – работать!
Минчин: Как называется направление твоей музыки? Ты его поменял?
Шуфутинский: Я его не поменял! Я его развил. Поменялся круг моих интересов и поменялся круг зрительских интересов в связи с тем, что социальная почва в стране резко поменялась. Если раньше мои первые альбомы начинались с тех песенок, которые были здесь запрещены, и они назывались
Та самая немножко разухабистая, озорная искорка, которая когда-то была в этих песнях, сегодня куда-то исчезла. Я стал старше на десять лет и стал мыслить по-другому. Я стал петь на другие темы. Я не поменялся. Я не поменял свой стиль. Никто не может перепутать меня. Я бы назвал это шансон, но не тот шансон, который тут называют «русский шансон».
Минчин: Чем ты занимаешься сейчас, кроме, естественно, каждодневной работы над собой?
Шуфутинский: Над собой я не работаю. Что значит работать над собой? С утра встал: два часа гимнастики, потом час бассейн, полчашки кофе, печенье, два часа в зеркале, макияж – вот вечером наконец-то волшебное действо! Нет. Я над собой не работаю, я просто живу. Сейчас собираю песни для нового альбома.
Минчин: Название есть?
Шуфутинский: Нет, названия нет. Некоторые песни остались, которые не вошли в прошлый альбом. Название можно дать тогда, когда уже есть концепция. Чаще всего название приходит от какой-то песни.
Минчин: Какой альбом был самым популярным?
Шуфутинский: Они все популярны. Думаю, что самый популярный за все время был альбом «Атаман» – это второй по счету, который вышел в Америке в начале восьмидесятых, который до сих пор везде крутится. Там были песни, которые и сейчас всем нравятся: «Гоп-стоп», «Сингарелла» и так далее.
Минчин: Ты работаешь по России уже около десяти лет, по моим наблюдениям, входишь в тройку сидящих на эстрадном Олимпе 150-миллионнной страны. Как и почему тебе это удалось? В чем секрет твоей популярности?
Шуфутинский: Я десять лет работаю не по России, я участвую в интернациональной концертной деятельности. Я выступаю везде: в Австралии, в Канаде, в Германии, в Америке, в Израиле, на Кипре, в Венгрии, в Греции, в Чехословакии, где так или иначе оказались люди, говорящие по-русски. И вот Россия занимает в этом списке значительное место, поскольку в России живет 150 миллионов русскоговорящих людей и ее окружают страны ближнего зарубежья, где по-прежнему говорят и думают по-русски.
Почему это произошло? Наверное, это целая цепь совпадений. В то время, когда я уехал, мои первые записи были запрещены, были подпольными и вызывали большой интерес. Потом на протяжении десяти лет меня здесь не было и никто не знал, как я выгляжу и кто я такой, и вдруг появился Шуфутинский. Кто меня знал до эмиграции? Потом вдруг – гром и молния – первое турне! Меня начали узнавать, и ко мне появился большой интерес на ТВ и в СМИ, стали везде публиковать, печатать, показывать по всем программам. Это дало большой толчок и потом, не останавливаясь, я записывал и записывал новые песни и альбомы. Экспериментировал в одну сторону, в другую, как нормальный творческий человек. Так получилось, что благодаря всему этому я оказался, как ты говоришь, на эстрадном Олимпе. Не разделяю мнения по поводу третьего места. Мест вообще не существует!
Минчин: Я не сказал «третьего места». Я сказал «в тройке».
Шуфутинский: В тройке – тоже не разделяю. Есть у каждого человека своя ниша, своя аудитория. Если он сумел ее найти, то он уже первый в своем деле. Поэтому классифицировать не стоит.
Минчин: Хорошо. В чем секрет популярности?
Шуфутинский: Песни, которые я пою, тот жанр, к которому я обратился и развил, считается наиболее доступным для широких масс. Все то, о чем я пою, близко простому человеку: о судьбе, о любви, о жизни, о неудачах и о победах. Спето простым голосом, без украшений, без сложных шоу с пиротехникой, так, что каждый сидящий в зале мог сказать: «Вот как поет, я тоже так умею». Это самое главное, если он так сказал, значит, до него дошла песня.