А жить, братишки, будет можно!
Шрифт:
– Наташенька, что случилось?
Волнуясь еще больше, Наталья Николаевна опустила голову.
– Татьяна Ивановна… Знаете, почему я в интернатуру просилась именно к Вам?
– Почему?
– В мединституте о Вас ходили легенды… Операции, которые Вы делали… Многие из них вошли в учебники. И среди этих операций были такие…Вы шли на риск.
Сухорукова холодно улыбнулась.
– Я всегда шла только на разумный риск, Наташа.
Наталья Николаевна согласно кивнула.
– Да, в случае с Иконниковым
Она вскинула голову и посмотрела на Татьяну Ивановну почти с мольбой.
– Измените свое решение, - Наталья Николаевна тронула Сухорукову за локоть.
– Я уверена: эта операция у Вас получится. И Вы подарите ему полноценную жизнь.
С трудом скрывая раздражение, Татьяна Ивановна произнесла:
– Хорошо. Я ничего не обещаю, но… Я еще раз посмотрю все его снимки и результаты анализов.
На лице Натальи Николаевны расцвела улыбка.
– Спасибо!
– Не за что, - сухо бросила Татьяна Ивановна…
…Когда Сухорукова снова зашла в кабинет заведующего, Цариков удивленно вскинул брови.
– Неужели все-таки надумали в отпуск?
Татьяна Ивановна отрицательно помотала головой, подошла к столу заведующего и усмехнулась.
– Дмитрий Вячеславович, наша Наташа… Просит, чтобы я сделала Иконникову еще одну операцию.
Цариков откинулся на спинку стула и многозначительно хмыкнул – так, что было непонятно, на чьей он стороне.
– Ну, а Вы? – спросил Цариков.
– Вы-то сами как считаете? Нужно все-таки делать или нет?
Сухорукова нерешительно пожала плечами.
– Попробовать, конечно, можно, но…, - она упрямо наморщила лоб .
– Получится, что меня, врача с тридцатилетним опытом работы, заставила изменить свое мнение… девчонка.
Цариков улыбнулся.
– А вот об этом, Татьяна Ивановна, по-моему, нужно думать меньше всего.
Заведующий отделением поднялся из-за стола и подошел к Сухоруковой.
– Прежде всего, врач должен думать о том, как помочь больному. И если умудренному опыту, - он кивнул на Татьяну Ивановну, - нейрохирургу подсказывает его молодой коллега…
Заведующий взмахнул руками.
– Побольше бы нам, Татьяна Ивановна, таких молодых врачей! Не тех, которые смотрят нам в рот, а таких, как Наташа – ищущих, сомневающихся…
Цариков хитро прищурился и поднял вверх указательный палец.
– …и помогающих нам признавать свои ошибки.
…Сухорукова зашла в ординаторскую.
Наталья Николаевна сидела за своим столом, заполняя чью-то историю болезни.
Татьяна Ивановна подошла к столу Натальи Николаевны. Та вскинула голову и вопросительно посмотрела на Сухорукову.
Татьяна Ивановна улыбнулась.
– Ладно, Наташа. Твоя взяла.
Наталья
– Вы о чем?
– Ни о чем, а ком. О Павле.
На лице Натальи Николаевны тоже расцвела улыбка. Все еще не веря в услышанное, она с нескрываемой радостью произнесла:
– Вы не шутите? Вы, правда, согласны сделать ему еще одну операцию?
– Да согласна, согласна! – Татьяна Ивановна положила руку на плечо своего интерна.
– Но при одном условии.
– При каком?
– Что ты будешь мне ассистировать.
***
Громко прозвенел звонок, двери аудиторий распахнулись, и в коридор шумной гурьбой вывалили на перерыв между занятиями слушатели Академии генерального штаба: старшие офицеры и несколько молодых генералов.
У порога одной из аудиторий стояли генерал-лейтенант Сухоруков и слушатель его группы – полковник Кравцов.
– Василий Егорович, все пропущенные лекции я обязательно восстановлю, - сказал Кравцов Сухорукову.
– Материала, который Вы даете, ни в одном учебнике не найдешь.
Полковник грустно усмехнулся.
– Если, конечно, меня опять не уложат в госпиталь.
Генерал сочувственно вздохнул.
– Да, плохо, когда беспокоят раны. Знаю…, - Василий Егорович улыбнулся.
–
Кстати, в Африке мы с Вами служили недалеко друг от друга. Но – через границу.
Кравцов понимающе кивнул.
– Поэтому и не встретились.
Василий Егорович протянул ему руку.
– До свидания.
– До свидания.
Сухоруков и Кравцов пожали друг другу руки, и полковник быстро удалился, спеша на занятия в другую аудиторию…
…Василий Егорович медленно шел по коридору.
Навстречу ему двигался начальник кафедры, на которую Сухорукова и назначили преподавателем. Генерал-лейтенант Скворцов был значительно старше Сухорукова, но выглядел моложе. И неудивительно: в горячих точках Скворцов никогда не служил, да и из войск ушел давным-давно, занимаясь последние лет двадцать исключительно научной и преподавательской работой.
Сблизившись, оба генерала остановились.
– Как прошел семинар, Василий Егорович? – спросил Скворцов.
– Нормально, - ответил Сухоруков.
– Меня очень радует, что слушатели задают много вопросов. Причем, толковых вопросов.
Сухоруков посмотрел на наручные часы.
– Анатолий Гаврилович, хочу обратиться к Вам с просьбой. Заседание кафедры назначено на семнадцать ноль ноль. А ко мне из Тулы приезжает жена, - Василий Егорович грустно вздохнул.
– Хотим вместе съездить в госпиталь к сыну…
Скворцов воздел руки перед собой.
– Разумеется, я Вас отпускаю, - он сочувственно посмотрел на Сухорукова.
– Как он?