А. Блок. Его предшественники и современники
Шрифт:
мысли Блока, то, что им выделяется в отзыве Брюсова и как истолковывается.
Говоря о «веренице душ» и «песнях с чужого голоса» как о главном в поэзии
Блока, Брюсов уловил особенный характер лирического «я» поэзии Блока,
превращение этого «я» в отдельный от лирического целого стиха и чаще всего
театрализованный персонаж. На этом основании Брюсов утверждает, что Блок
«скорее эпик, чем лирик», и что полнее всего он выражает себя «в драме и в
песне»138.
отношение к моей драме, и то, что Вы говорите о ней, я принимаю как
желанное для меня, то, чего я хочу достигнуть. Понемногу учась драматической
форме и еще очень плохо научившись прозаическому языку, я стараюсь все
больше отдавать в стихи то, что им преимущественно свойственно, — песню и
лирику, и выражать в драме и прозе то, что прежде поневоле выражалось только
в стихах. Однако “Нечаянная Радость” еще далеко не целиком проводит этот
принцип равномерного распределения матерьяла…» (VIII, 183 – 184).
Желанный для Блока «принцип равномерного распределения матерьяла» —
глубоко содержательный принцип. Блок хотел бы, чтобы каждый из видов его
разнообразной деятельности воплощал разные стороны его духовных исканий,
имел бы свое, специфическое для этого вида и только в этом виде
осуществимое содержание. Это значит, что лирика не должна вторгаться в
драму, а драма — в прозу не потому, что таковы формальные законы того или
иного литературного жанра, которые, не дай бог, будут при этом нарушены, но
потому, что особое содержание каждый раз требует и особых художественных
форм, а несвойственная для него форма означает фактически ущербность,
неясность или неверное, неорганическое выражение самого этого содержания.
Толкуемый таким образом «принцип равномерного распределения
матерьяла» был в творчестве Блока переходного периода неосуществим, и он не
осуществлялся не только в «Нечаянной Радости», но и в «Земле в снегу». И там,
и тут обнажались внутренние противоречия, носившие содержательный
характер. Именно это обусловливало неорганическое вторжение одного жанра в
другой: «театр» должен был подпирать «лирику», а «лирика» — «театр». В
переходный период Блок много работает как прозаик, и проза также включается
в эти скрещения жанров. Когда в конечном счете внутренние противоречия
обнаруживают свой глухой, неразрешимый характер, свою «дурную
бесконечность» — это тоже оказывается недостатками развивающегося
содержания. Усложнившаяся проблематика современной русской жизни требует
новых общих идейных оснований для творчества; необходимость
«равномерного распределения
отдельных жанров обнаруживает потребность новой общей концепции жизни.
В прозе Блока, в его художественной публицистике театр толковался как
наиболее отвечающий требованиям современной жизни вид искусства.
Естественно, что в работе над драмой опять, как и в предыдущий период,
138 Брюсов В. Я. Блок. Нечаянная Радость. — В кн.: Далекие и близкие,
с. 161.
концентрируются все узлы духовных исканий Блока. Но, как и раньше, в драму
вторгаются лирические характеры-персонажи, разрабатывавшиеся в поэзии. И
наконец, поскольку эти отдельно разрабатывавшиеся характеры обнаружили
свою неполноценность в области лирики и эта их недостаточность яснее всего
открывалась в общей связывающей их концепции — в драму вторгается и проза
Блока. Работа над драмой «Песня Судьбы» должна обобщить многосторонние
искания Блока, и именно в ней должно выработаться глубокое содержательное
единство творческого подхода к разным сторонам жизни. Только на основе
подобного идейного единства возможна органическая раздельность, творческое
размежевание видов искусства, соответствующее внутренним потребностям
специфического содержания, заключенного в каждом из них. Тут, как и прежде,
важно иметь в виду, что Блок ищет не «глухих синтезов», смазывающих,
тушащих реальные противоречия в мистическом единстве, но, напротив,
выявления жизненной противоречивости во всей ее остроте.
Именно это стремление обнаружить, довести до конца, до предела
внутреннюю противоречивость и людей, и объективных ситуаций, найти для
этой противоречивости не иллюзорные, но художественно и граждански
достойные решения делает особо ответственной для Блока его работу над
характерами и конфликтом драмы «Песня Судьбы». Самому Блоку его драма
представляется «любимым детищем»: «Это — первая моя вещь, в которой я
нащупываю не шаткую и не только лирическую почву. Так я определяю для
себя значение “Песни Судьбы” и потому люблю ее больше всего, что написал»
(письмо к матери от 3 мая 1908 г., VIII, 240). Согласно Блоку, «лирика» в ее
специфически негативном смысле — порождение современных противоречий;
преодоление ее в таком качестве означает выход к объективным общественным
истолкованиям самих этих противоречий. «Песня Судьбы», следовательно, как
«первая вещь», где находятся объективные объяснения внутренних драм
современного человека, представляется самому автору вершинным