Адмирал Империи – 36
Шрифт:
— Необходимо как можно быстрей восстановить Большой дворец, — сказал Птолемей Граус на совете, — это наша первоочередная обязанность. — Дворцовый комплекс и правительственные кварталы являются таким же символом государственной власти, как и сам император. Пока они лежат в руинах — в руинах лежит и авторитет нашей Империи в глазах ее подданных. Так как императора мы пока освободить не можем, то хотя бы нужно приложить все усилия для скорейшего восстановления его главной резиденции. Мы должны доказать самим себе и всему миру, что дух Коалиции несломлен. Так же, как можно скорей должны заработать и все административные службы и министерства Российской Империи. Без них невозможно эффективное управление государством.
— Какой толк от пустых кабинетов, — пожал
— Вы правы, адмирал, в том, что силы у Ивана Федоровича, действительно последние, — ответил Птолемей, соглашаясь. Он откинулся на спинку кресла, мягкая кожа которого приняла очертания его могучей фигуры. — И к тому же у него практически не осталось союзников в нашей Империи. После поражения а также после того, как правда о его преступлениях стала достоянием общественности, от него отвернулись даже самые верные соратники. Теперь он — один против всех, загнанный зверь, которому некуда бежать. Самсонову некуда деваться, и сколько бы он не бегал по космическому пространству, конец будет один — его поимка, суд и жестокая казнь… Возмездие неотвратимо, как восход солнца над Новой Москвой. Рано или поздно, но справедливость восторжествует.
— Это не значит, что в данный момент диктатора можно безнаказанно отпускать, — возмутился Илайя, понимая, что командующий не горит желанием немедленно пускаться в погоню и вообще ведет себя очень расслаблено. — Каждая минута промедления — это лишний шанс для Самсонова восстановиться. Мы не можем позволить ему скрыться безнаказанным после всего, что он сотворил.
— Никто его не отпускает, просто сейчас большая часть моих кораблей не готова к новому сражению, — ответил на это Птолемей, отмахнувшись. Он поднялся из кресла и начал неторопливо расхаживать по залу совещаний, заложив руки за спину. Его взгляд блуждал по звездным картам и голографическим проекциям кораблей, выведенным на карту. — Они совершили длительный переход и четыре прыжка через подпространство за трое суток и нуждаются в ремонте и восстановлении мощностей. Реакторы перегружены, генераторы щитов на пределе, экипажи измотаны. В таком состоянии мы годимся разве что на парад, но никак не на серьезный бой. Я не хочу глупо проиграть битву из-за технической усталости союзного флота. Это было бы преступной небрежностью и неуважением к жизням наших людей. Ничего страшного не случится, если еще неделю-другую Самсонов и его приспешники поскитаются по российскому сектору контроля. Наших врагов это ничем не усилит. Более того, уверен, что с каждым днем космофлот узурпатора будет таять на глазах. Недовольство растет даже среди его ближайшего окружения. Кому охота идти ко дну вслед за обезумевшим адмиралом? А когда толстяка Самсонова покинут последние его союзники, вот тогда мы и возьмем этого злодея тепленьким. Спокойно и без лишнего риска. В конце концов, победы строятся не на поспешных авантюрах, а на взвешенных и продуманных решениях.
— Хоть я и американец, но, похоже, в отличие от многих здесь сидящих, я хорошо знаю командующего Черноморским флотом, — не успокаивался Джонс, пытаясь переубедить первого министра. — Хоть Самсонов и носит столь высокий гражданский титул диктатора-регента, в душе он по-прежнему
— Что ж, если вы так рветесь в бой и уверены в собственных силах, я позволяю вам это сделать, — согласился Птолемей, недолго подумав. Легкая полуулыбка тронула его губы, словно он забавлялся пылом и горячностью вице-адмирала. — Заодно проверим на верность Российской Империи, ваши экипажи, набранных из военнопленных «янки»… Кстати, разгромленных в свое время, в том числе, тем же самым Самсоновым в «Бессарабии» и «Тавриде». Посмотрим, так ли сильна их ненависть к бывшему врагу, как вы утверждаете. А то, знаете ли, в душе каждого предателя всегда остается какая-то гнильца. Но раз уж вы ручаетесь за своих орлов — дерзайте. Только помните: на кону не только ваша репутация, но и ваша карьера… Так что не подведите, адмирал Джонс. Я верю в вашу удачу и в ваш успех.
Илайя Джонс ничего не ответил на укол и намеки, а только кивнул Птолемею и с позволения первого министра, сославшись на необходимость срочной подготовки к походу, покинул совет, довольный уже тем, что неожиданно для себя и остальных вырвал командование авангардом. Наконец-то у него появился шанс доказать свою ценность, показать всем этим напыщенным «раски», на что он способен. Он, Илайя Джонс, положит к ногам первого министра голову предателя Самсонова и вернет похищенного императора! О таком шансе можно только мечтать.
В центральном коридоре флагмана первого министра он встретил, шедшего в это время на прием к Птолемею, Карла Карловича Юзефовича. Увидев Джонса, он замедлил шаг и вопросительно приподнял бровь.
— Приветствую, адмирал, — кивнул ему Илайя, пожимая руку командующему Балтийским флотом. — Ставлю тысячу империалов, вот тот человек, который точно поддержит меня во всех начинаниях!
— Что вы имеете в виду, Джонс? — спросил Юзефович, поначалу рассеяно, но сразу же заинтересовавшись словами американца. Морщинки вокруг глаз собрались в задумчивую сеточку. У Карла Карловича с Илайей в отличие от остальных адмиралов Коалиции, с единственным сложились товарищеские отношения. Оба были в стане союзников некими изгоями, и желая того или нет, притянулись друг к другу, пытаясь выжить в этом клубке змей. Две белые вороны среди стаи коршунов.
— Я только что говорил с Птолемеем и выпросил у него временную должность командующего авангардом союзного флота, — продолжал Илайя, победно улыбаясь своему новому высокому назначению. Глаза его сияли азартом и предвкушением схватки. Наконец-то мечты становились реальностью. — Представляете, какие перспективы это открывает? Мы сможем действовать на острие атаки, не оглядываясь на всех этих бюрократов. Вот она — возможность покрыть себя неувядаемой славой и золотом выгравировать свои имена в скрижалях истории!
— Во-первых, у вас очень хороший синхронизатор перевода, — усмехнулся Юзефович. — Во-вторых, поздравляю, конечно, но только не слишком радуйтесь, вице-адмирал, — несколько ехидно рассмеялся Карл Карлович. В его смехе звучали нотки горечи и разочарования, словно он вспомнил что-то неприятное из собственного прошлого. — Мой опыт командования авангардом показывает, что это не очень авторитетная, но крайне опасная должность… Смертники, летящие в пасть врага, редко получают лавры победителей. Чаще — скромную плиту на военном мемориале, если останется что хоронить. Но вы молоды, вам к лицу оптимизм. Хотя, в любом случае надеюсь, что у вас получится лучше…