Аксерион: сага первая

Алексей Нечай

Маркус молча подошел и приложил специальный ключ к гнезду на оковах Кумара, после чего те щелкнули и спали с его шеи и запястий. Перед взором Рыбы начался поединок.

— Ну что, щенок, начнем? — Лысый принял стойку, выставив перед собой ладони на уровне головы, направленные вниз.

Кумар, в свою очередь, поднял кулаки к подбородку.

— Давай! — Лысый манит его жестами.

И раб, не выдержав от злости, повелся.

Кулак парня просвистел над головой надсмотрщика. Тот нырнул под него, после чего нанес

удар под ребра. Из легких Кумара вырвался воздух, и он взахлеб упал на четвереньки.

— Что, уже сдулся? — Лысый обошел его по кругу.

Затем с размаху пнул ногой пострадавшего, и его откинуло на спину. Можно было заметить, что тиранд уже начал харкать кровью. Надзиратель уселся на него сверху, прижав коленями руки. Затем начал жестко избивать его кулаками по лицу, умирая при этом со смеху.

Рыба лишь молча стоял, как вкопанный, и смотрел на все это. На то, как избивают до смерти человека, спасшего ему жизнь. Человека, который несколько месяцев делил с ним кров, еду и работу. Всему виной был страх в голове Рыбы.

Или здравый рассудок?

Трусость. Ничтожность. Он ничего не мог противопоставить этому верзиле, который раз в своей жизни.

— Эй, интересно? — Лысый поднял кровожадный взгляд на Рыбу. — Смотри!

Он встал с жертвы. Затем поднял почти мертвого Кумара и направил обезображенным от побоев лицом к Рыбе. Из его рта и носа пузырилась кровь, затем стекала, и обширными ляпками капала на усыпанную щебнем поверхность пещеры. Он поднял голову Кумара за подбородок вверх одной рукой, а второй нанес удар двумя согнутыми пальцами в кадык.

Жертва судорожно задергала всеми конечностями, попутно издавая хриплые звуки, и захлебываясь кровью. Лысый отпустил его.

— Эй, добей его уже. — Это сказал охранник, названный Маркусом.

— Уйди прочь! Пускай это сучье племя мучается!

Еще около десяти секунд Кумар в конвульсии с хрипом дергался на полу, держась при этом одной рукой за сломанный кадык, другой, в последнюю секунду, тянулся к Рыбе. И направил свой умирающий взгляд прямо в его глаза. Затем его тело обмякло, и глаза навсегда закатились.

Лысый сплюнул и направился к рыдающему Старику. Рыба продолжил стоять и смотреть на остывающее тело Кумара, не выражая никаких эмоций на лице.

Надзиратель поднял Старика за шиворот. Дед не прекращал смотреть то на Кумара, то на Рыбу. Лысый взял его одной рукой за лысину, другой за бороду.

— Не смотри, мальчик. — Это были последние слова Старика, адресованные Рыбе. Затрещали шейные позвонки, и его обмякшее тело упало на кучу не до конца перебранной руды.

— Не трогайте их. Пусть эта сволочь их убирает. — Сволочью Лысый назвал Рыбу.

— Идем. — Напарник Маркуса развернулся и зашагал прочь.

Маркус еще несколько секунд присматривался к Рыбе, пытаясь что-то сообразить. Затем его осенило: он узнал изменившегося за полгода

парнишку, которого они спустили в «кишку». После этого он будто пришел в себя, и опустив взгляд, зашагал следом за надсмотрщиком. Когда они ушли, Рыба еще несколько секунд стоял на месте, смотря на тела погибших товарищей.

— Трус… — Шептал он себе под нос. Прошло еще несколько секунд, и он упал на колени. Начав молотить кровавую щебенку кулаками, он прокручивал картины смертей своих друзей. Он смотрел на их тела, обливаясь слезами.

Он мог бы спасти их, если был бы способен хоть на что-нибудь.

Спасти Джозу и остальных. Ведь наверняка их всех убили воины империи. И плевать, что он увел от него Анни, в которую он был так влюблен.

Анни… Он не смог защитить и её. И её сестру — тоже. Дядя. Вспомнив момент его убийства Олденом, его чуть не стошнило снова. Как тогда — полгода назад. И вот теперь, тела новых товарищей, которых он обрел в этом месте, лежали на полу, испуская последнее тепло.

А все потому что он, Рыба, был трусом и немощем. Можно было что-нибудь придумать, что-нибудь сделать. Хоть что-то. Сколько еще людей умрет из-за его бесполезности и ничтожности?

— Ааааааааааа!!! — Он закричал, стоя на четвереньках, пока заливался слезами. — Аааааааа!!

«Сколько еще? Сколько это будет продолжаться»?

— Ни одного… Ни одного… Ни одного!!! — Внезапный приступ небывалой ярости переполнил его с такой силой, что он оторвался от пола, и словно на крыльях полетел вслед за убийцей, попутно подхватив один из кусков породы.

Поворот. Второй. Пролетающие мимо рабы смотрели на него ошалелыми взглядами.

— Куда? Куда они пошли!? — Рыба с яростью налетел на одного из них.

— О-они свернули туда. — Безымянный раб ткнул в сторону пальцем, после чего Рыба бросил его и побежал дальше.

Терять ему было больше нечего.

Еще один поворот. Замаячили три фигуры, уже подходящие к лифту. Он стремительно нагонял их. Охранники и надсмотрщик словно не замечали его. Не слышали его шагов. Только в последний момент надсмотрщик развернулся и увидел приближающуюся опасность.

— Какого… — Он не успел договорить.

Обломок породы вонзился ему в правый глаз до половины.

Тело верзилы с шумом грохнулось на щебень. Рыба прыгнул сверху, после чего вытащил из глазницы обломок и продолжил молотить им голову надсмотрщика.

— Ааааааааааа!!! — Ярость выходила из него. Он хотел рвать его. Убивать. Рубить. Измельчать. Расчленять.

Один из охранников, тот что старше, поднял свою винтовку, но его напарник, по имени Маркус, положил руку сверху на ствол, качая головой.

Ярость юноши стремительно исчерпывалась. Он перестал молотить кашу из мозгов, оставшуюся на щебне, когда она полностью угасла. Затем поднялся с трупа Лысого и посмотрел на двух охранников.