Александр Сопровский был одним из самых талантливых, серьезных и осмысленных поэтов своего поколения

Сопровский Александр

Так и надо нам, милый. И лучшего нам не дадут).

Полубред-полусон. Терракотовый отсвет пустыни.

Фразы скептика-друга. Обиженной женщины гнев.

Да какая-то стычка, где с вывертами непростыми

Голосили пророки, расчетливо руки воздев.

Безнадзорная память... А там — половицы расшиты.

Хруст — паркетные досочки! Грейся, рабочий народ!

К высшей мере — как пели тогда —

социальной защиты.

...Царскосельские

липы прикроют последний отход.

Голубая планета — морей непровернутый сгусток.

Петроградские вдовы уткнулись в изношенный шелк.

Отступает под марши видавшее виды искусство

В девятнадцатый век, как мятежный отброшенный полк.

1981

ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ,

ИЛИ НАЧАЛО ПРОЩАНИЯ

1

Мокрый ветер — на том берегу,

Где в болото уткнулось копыто,

Где размыт горизонт — и в снегу

Даль морская заботливо скрыта,

Суматошные верфи в чаду

Со стенаниями кабестана...

Не к твоей ли земле припаду

Напоследок — легко и устало?

Было время седым парикам,

И за неосторожное слово —

Шпага в грудь. И ходил по рукам,

Сердце радуя, список Баркова.

Было — в страхе крестился народ,

И, посмертно справляя победу,

С постамента венчанный юрод

Угрожал бесталанному шведу.

Все пройдет — и быльем порастет.

Было время — стреляли с колена,

Было время — на двор да в расход,

И у губ — розоватая пена.

Хмурый ветер дырявил листву.

Рдело облако флагом погрома.

Этот дух отлетел на Москву

За компанию с предсовнаркома.

Над каналами стало светлей,

И задворки глядят, как музеи.

Почерневшие ветки аллей

На ветру зазвенели свежее.

Да и злое заклятье снято,

И небось на подножку трамвая

Не подсядет неведомо кто,

Хромоту неприметно скрывая.

Время — нежной морской синеве

С ощутимым оттенком металла.

Ветру свежему — вверх по Неве.

Горькой памяти время настало,

Тайной вольности. Время прямей

Выговаривать каждое слово

Под шуршанье могучих ветвей

Над аллеями сада ночного.

2

Мостовыми горизонт распорот,

Вертикали золотом горят —

И пойдет раскручиваться город,

Каменный выстраивая лад.

Начерно разыгранная в камне

Тема объяснения в любви —

Слишком эта музыка близка мне,

Навсегда растворена в крови.

Слышится —

трамвайными звонками,

Брезжится — рассветной желтизной,

Как гудел Литейный под ногами,

Как Нева плескалась за спиной.

Воды, разграфленные мостами.

Вереницы движущихся зданий.

Мы в лицо припомним каждый дом.

Мы в разлуке жить не перестанем.

Мужество ценой любви поставим —

И бессилье к трусости сведем.

И опять, на развороте круга

Скорость увеличивая вширь,

Каменная вздрогнет центрифуга —

И пойдет собор, как поводырь.

И вокруг собора, шпиля, башни

Нас уже закружит без конца

Выстраданно светлый и бесстрашный

Город, окликающий сердца.

3

Белесые сумерки в Летнем саду.

Навеки в груди колотье.

Сюда со страной я прощаться приду,

К державным останкам ее.

Закружится в сумерках город, и снег

Затеплится, тая в горсти.

На очереди — безоглядный побег,

И прошлого нам не спасти.

Я холод от камня привычно стерплю,

Коснусь напоследок его —

И крикну: — Люблю тебя! слышишь, люблю —

Справляй же свое торжество.

Мне слишком по нраву твоя прямота

И поздняя гордость твоя.

Но где там, когда уже клетка пуста,

И — только вперед — колея.

Ну, вот и попробуем: только вперед...

Надолго? Навек? Навсегда?

Ну что ж, оттолкнись от земли, самолет,

Гори, бортовая звезда.

Чтоб сердце рвалось до скончания сил,

Одним обжигая огнем

И город, который, как песню, любил —

И песню о городе том.

1981—1982

* * *

В Европе дождливо (смотрите футбольный обзор)

Неделю подряд: от Атлантики и до Урала.

В такую погоду хороший хозяин на двор

Собаку не гонит... (И курево подорожало.)

В такую погоду сидит на игле взаперти

Прославленный сыщик — и пилит на скрипке по нервам...

(И водка уже вздорожала — в два раза почти:

На 2.43 по сравнению с 71-м.)

И общее мненье — что этого так бы не снес

(Ни цен этих, то есть на водку, ни этой погоды)

Хороший хозяин: не тот, у которого пес,

А тот, у кого посильнее, чем Фауст у Гете.

Над Лондоном, Осло, Москвой — облака, будто щит,

И мокрых деревьев разбросаны пестрые рати.

Которые сутки подряд — моросит, моросит,