Андрей Кончаловский. Никто не знает...
Шрифт:
жить.
Из фильма А. Кончаловского «Дом дураков»
1
Итак, в 1994 году Кончаловский вернулся к своим зрителям, к своим соотечественникам.
Начался зрелый, «синтетический» период его творчества, отмеченный в начале появлением
«Ближнего круга». И вот он снял «Курочку Рябу» как продолжение темы «иванизма», но в
новых условиях.
Как ведут себя Дети Державы, влюбленные
любовью, когда сама держава исчезает, оставляя их абсолютными сиротами?
Вначале возник замысел фильма о зависти… В это время Кончаловский работал над
сценарием экранизации романа Андре Мальро «Королевский путь». Пока продюсер искал
деньги, у Кончаловского, по его словам, образовалось «окно». Шел 1991 год. Режиссер
договорился с
Ю. Клепиковым о продолжении истории Аси Клячиной. Однако тот через полгода
признался, что у него ничего не выходит. В конце концов соавтором Кончаловского стал
известный кинодраматург Виктор Мережко.
Режиссер думал сделать фильм о Курочке Рябе как сказку-лубок, притчу о золотом яичке.
А потом решил поместить эту историю в уже знакомую ему среду — в ту самую, где снималась
«Ася-хромоножка». Неожиданным показался режиссеру отказ Ии Саввиной сниматься в
продолжении «Истории Аси Клячиной». Актриса посчитала задуманный фильм
Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»
206
«оскорбительным для русского народа». Но как раз с «русским народом» и предполагалось
продолжить диалог, начатый еще в 1960-х годах. Это был новый виток восхождения к зрителю,
к «народу» из села Безводное…
Кончаловский признается, что обескуражили его и впечатления от фильма, произведенные
на аудиторию, так сказать, квалифицированную. «Я понял, что мое восприятие картины
отличается от всех остальных, когда увидел лица людей, выходивших из зала после показа в
Канне… Выходившие из зала говорили: «Боже мой! Как грустно! Какая страшная картина!» До
сих пор не понимаю, почему она страшная. Не вижу в ней ничего катастрофического. Может
быть, я уже привык к тому, что в моей стране происходит? Считаю это естественным?»
Но катастрофичность ощущалась уже в «Асе-хромоножке», и суть ее была очевидна:
счастливые субъективно люди — глубоко несчастны объективно. Однако и там, в «Асе», и
здесь, в «Курочке Рябе», действовал принцип эксцентрично-стыкового построения сюжета. В
результате катастрофа оборачивалась праздником, и в празднике подспудно созревало
тревожное предчувствие
Наиболее полным выразителем этих настроений, этих превращений в фильме стала Инна
Чурикова, сыгравшая здесь постаревшую и заматеревшую Асю Клячину. Смена актрис пошла
на пользу фильму, потому что в Чуриковой было сочетание «национальной широты и трагизма»
с «клоунадой и фарсом». Кончаловский вслед за Феллини именует актрис этого типа
«клоунессами». И это не нравится упомянутому С. Кара-Мурзе: «Клоун? Ну, и ступай в цирк!»
Между тем Феллини в мемуарах «Делать фильм» свою супругу называл актрисой-клоуном:
«Это определение, которым, я считаю, можно только гордиться, иные актеры принимают с
неудовольствием, возможно, им чудится в нем что-то уничижительное, недостойное их, грубое.
Они ошибаются. Клоунский дар, на мой взгляд, — самое ценное качество актера, признак
высочайшего артистизма».
Ну, а теперь послушаем, что наш режиссер говорит о Чуриковой: «Она вмещает в себя и
Джульетту Мазину, и Анну Маньяни. Она может играть и горьковскую мать, и брехтовскую
матушку Кураж, она может быть и сказочной бабой-ягой, и шекспировской Гертрудой». Эта
карнавальная всеохватность таланта Чуриковой и нужна была режиссеру.
Ия Саввина, по сути своего дара, не смогла бы, как мне кажется, выполнить задуманного
авторами сценария. Сам режиссер, сопоставляя своих героинь из первой и второй картин,
говорит, что они «характеры весьма различные». «Эта — сварливая баба, в очках, с папиросой,
слюняво пересчитывающая деньги, въедливая, за себя может постоять: если надо, и кулаком
врезать. Та Ася была идеализированная, нежная, чудная. Мухи не обидит. Эта — обидит. И
муху, и слона. По той Асе танк еще не проехался, ей двадцать пять лет, прожитых в
интеллектуальной девственности. По этой Асе каток прошелся, сама вырастила сына. Для этого
надо было иметь силу, уметь защищать себя. Потому она грубовата. И она — лидер…»
«Новая» Ася производит самогон (жить как-то надо!) и отстаивает ценности «развитого
социализма» брежневских времен.
…Действие картины происходит в той же деревне, где зрители впервые встретились с
Асей Клячиной, но уже в «лихие 90-е». Предмет недовольства и зависти деревенского
населения все тот же Александр Чиркунов. Он купил здесь землю, устроил на приобретенном
участке лесопилку, работающую с утра до позднего вечера. Разбогател. Но все только для того,