Английские письма или история кавалера Грандисона

Ричардсон Сэмюэл

Г. Б. Вы чрезвычайно исполнены живостію, Г. мой.

С. К. По истин, нтъ. Я илзьясняю истинныя мои чувствія, и я гораздо бы сказалъ мене, естьлибъ Сиръ Гарграфъ не долженъ былъ знать все между нами произшедшее.

Г. Б. Угодно ли вамъ, Г. мой, назначить время и мсто?

С. К. Для чего же, Г. мой?

Г. Б. Дабы отдать справедливость Сиру Гарграфу.

С. К. Скажите

лучше, дабы оказать ему услугу; а сему-то и самый смертельнйшій мой врагъ меня не склонитъ. Да будетъ ему извстно, Г. мой, что я не для чего иннаго писалъ къ нему такое продолжительное письмо, какъ для того, дабы облегчить свой разсудокъ отъ всего того, что бы мн въ таковомъ случа сказать было должно.

Г. Б. Не ужели въ семъ-то единомъ состоитъ вашъ отвтъ?

С. К. Присовокупите къ тому, пожалуйте, что естьли случиться Сиру Гарграфу вторично предпринять таковое подлое дло, и естьли употребятъ мое покровительство противъ его жестокостей, то я постараюсь оное оказать сколько моихъ силъ будетъ, хотя бы онъ былъ окруженъ толикимъ множествомъ воиновъ, сколько у него находиться людей въ услугахъ. По крайней мр я предполагаю, что никакого не будетъ мн наказанія отъ законовъ; ибо я не учиню ничего противнаго правиламъ начальства, и не поставляю себ за честь учиниться властелиномъ моего мщенія, или исполнителемъ мщенія другаго.

Г. Б. Вы весьма благородно помышляете, Г. мой. Но Сиръ Гарграфъ увряетъ, что онъ нимало васъ не оскорбилъ. Достоврность, съ коею слыхалъ я о вашемъ свойств съ давняго времени, и та увренность, которую я имю о храбрости моего друга, принудили меня изыскивать средства къ предупрежденію пагубныхъ слдствій, и по сей-то самой причин, принялъ я на себя смлость писать къ Миссъ Биронъ, что Сиръ Гарграфъ любитъ ее боле своея жизни. Естьли т предложенія, кои я ей представляю…

С. К. Они весьма странны, Г. Багенгалль. Могли ли вы надяться получить чрезъ то какой ниесть плодъ?

Г. Б. Для чегожъ и не такъ, Г. мой? Кажется что она еще ни съ кмъ обязательства не иметъ. Я также нимало себ не воображаю, чтобъ и самъ Сиръ Карлъ имлъ въ разсужденіи ея какіе ниесть виды.

С. К. Мы не чувствительно коснулись, Г. мой, до того предмта, которой ни малйшаго не иметъ отношенія къ нашимъ изьясненіямъ. Скажите Сиру Гарграфу, естьли вы не пожелаете, чтобъ сіе было написано, что я совтую ему избрать время для освдомленія о моемъ свойств, и о тхъ побудительныхъ причинахъ, кои не позволяютъ мн согласиться на предлагаемый мн имъ поединокъ. Скажите ему, что наглецы иногда меня раздражали; но что въ такихъ случаяхъ, я всегда имлъ щастіе ихъ наказывать, не лиша даже ни одного изъ нихъ жизни, и не удаляясь отъ главныхъ моихъ правилъ касательно поединка.

Г. Б. Вотъ, Г. мой, величественныя выраженія.

С. К. Дйствительно такъ, Г. Багенгалль; и я конечно бы не произнесъ ихъ, естьлибъ не надялся, что они могутъ привести Сира Гарграфа къ освдомленіямъ, толико же полезнымъ для него, какъ и для меня.

Г. Б. Колико бы я желалъ, чтобъ т два

человка, коихъ знатную породу и отличное свойство я почитаю, соединились тснымъ дружествомъ; или, чтобъ Сиръ Гарграфъ не претерплъ толикого оскорбленія отъ того злощастнаго приключенія.

С. К. Къ чему же служатъ вс сіи продолжительности? Я васъ почитаю, Г. мой, за честнаго человка, наипаче когда вы стараетесь, какъ говорите, изыскивать средства къ предупрежденію пагубныхъ слдствій; а изъ сего-то я и заключаю, что продолженіе нашего разговора безполезна и поелику я еще повторяю, что ни мало не колеблюсь, въ перемн перваго моего письма.

Г. Б. Япризнаюсь, Г. мой, что ваша твердость приводитъ меня во удивленіе; но для меня не мене удивительно и то, что имя столь благородныя чувствія, вы не хотите удовлетворить желанія честнаго человка.

С. К. Симъ-то самымъ чувствованіямъ надлежитъ приписать отказъ мой, Г. Багенгалль, и то разположеніе, которое препятствуетъ мн опасаться отъ того опасныхъ слдствій.

Г. Б. Естьли наши дянія оному соотвтствуютъ, Г. мой, такъ какъ я весьма тому врю по обстоятельству, произшедшему въ Гунслов-Гит,по слышанному мною, и по всему тому что отъ васъ вижу, то я полагаю васъ за удивительнйшаго въ свт человка, и за великое бы почелъ щастіе, естьлибъ возмогъ васъ примирить.

С. К. Выдьте изъ заблужденія, Г. мой. Я никогда не соглашусь имть дружбу съ человкомъ способнымъ къ такому злодянію, въ коемъ я поймалъ Сира Гарграфа. Но я съ охотою обьявлю т договоры, на которыхъ общаюсь видть его безъ отвращенія и презренія. Они состоятъ въ слдующемъ: чтобъ онъ отвергнулъ недостойное предпріятіе, произходящее отъ необузданной его страсти; чтобъ онъ изьявилъ о томъ сожалніе, и чтобъ на колняхъ, естьли ему угодно, просилъ прощенія у самой любви достойнйшей изъ всхъ женщинъ, признаваясь, что онъ не достоинъ извиненія естьли токмо Миссъ Биронъ по милости своей его проститъ. Самый храбрйшій изъ человковъ безъ всякаго стыда можетъ преклонить колна средъ столъ безподобною женщиною, когда имлъ нещастіе ее оскорбить.

Г. Б. Боже мой, желаете ли вы, Сиръ Карлъ, чтобъ и сіе было написано?

С. К. Дйствительно я того желаю; и естьли Сиръ Гарграфъ иметъ въ душ своей хотя нкую искру истинной честности; то онъ съ превеликимъ удовольствіемъ послдуетъ симъ движеніямъ чувствія. Пишите, Г. мой, что смятеніе и скорбь составляютъ единое удовлетвореніе, могущее загладить учиненное злодяніе.

Я подписываюсь, что сіе обьявленіе весьма врно. Въ Лондон, я кабинет Сира Карла Грандиссона февраля 27 дня.

Генрикъ Котсъ.

Теперь, не чувствуешь ли тысердечнаго восхищенія, дражайшая моя Люція, прочитавъ сіе начертаніе? И не усматриваешь ли ты появляющагося удивленія на лиц всхъ тхъ, кои слушаютъ твое чтеніе? Пожалуй, разсмотри оное со вниманіемъ. Однако, вы уже вс влюблены въ сего превосходнйшаго человка, и равно уврены, что и я его люблю. И такъ, думайте о томъ что вамъ угодно; но я ничего не вижу опаснаго съ человкомъ исполненнымъ добродтелью.