Анна Каренина
Шрифт:
провел день? Ну, и отлично.
– И Левин ушел одеваться.
Через пять минут братья сошлись в столовой. Хотя Левину и казалось, что
не хочется есть, и он сел за обед, только чтобы не обидеть Кузьму, но когда
начал есть, то обед показался ему чрезвычайно вкусен. Сергей Иванович,
улыбаясь, глядел на него.
– Ах да, тебе письмо, - сказал он. - Кузьма, принеси, пожалуйста,
снизу. Да смотри дверь затворяй.
Письмо было от Облонского. Левин вслух
Петербурга: "Я получил письмо от Долли, она в Ергушове, и у ней все не
ладится. Съезди, пожалуйста, к ней, помоги советом, ты все знаешь. Она так
рада будет тебя видеть. Она совсем одна, бедная. Теща со всеми еще за
границей".
– Вот отлично! Непременно съезжу к ним, - сказал Левин.
– А то поедем
вместе. Она такая славная. Не правда ли?
– А они недалеко тут?
– Верст тридцать. Пожалуй, и сорок будет. Но отличная дорога. Отлично
съездим.
– Очень рад, - все улыбаясь, сказал Сергей Иванович. Вид меньшого брата
непосредственно располагал его к веселости.
– Ну, аппетит у тебя!
– сказал он, глядя на его склоненное над тарелкой
буро-красно-загорелое лицо и шею.
– Отлично! Ты не поверишь, какой это режим полезный против всякой дури.
Я хочу обогатить медицину новым термином: Arbeitscur.
– Ну, тебе-то это не нужно, кажется.
– Да, но разным нервным больным.
– Да, это надо испытать. А я ведь хотел было прийти на покос посмотреть
на тебя, но жара была такая невыносимая, что я не пошел дальше леса. Я
посидел и лесом прошел на слободу, встретил твою кормилицу и сондировал ее
насчет взгляда мужиков на тебя. Как я понял, они не одобряют этого. Она
сказала: "Не господское дело". Вообще мне кажется, что в понятии народном
очень твердо определены требования на известную, как они называют,
"господскую" деятельность. И они не допускают, чтобы господа выходили из
определившейся в их понятии рамки.
– Может быть; но ведь это такое удовольствие, какого я в жизнь свою не
испытывал. И дурного ведь ничего нет. Не правда ли?
– отвечал Левин. - Что
же делать, если им не нравится. А впрочем, я думаю, что ничего. А?
– Вообще, - продолжал Сергей Иванович, - ты, как я вижу, доволен своим
днем.
– Очень доволен. Мы скосили весь луг. И с каким стариком я там
подружился! Это ты не можешь себе представить, что за прелесть!
– Ну, так доволен своим днем. И я тоже. Во-первых, я решил две
шахматные задачи, и одна очень мила, - открывается пешкой. Я тебе покажу. А
потом думал о нашем вчерашнем разговоре.
– Что? о вчерашнем
отдуваясь после оконченного обеда и решительно не в силах вспомнить, какой
это был вчерашний разговор.
– Я наложу, что ты прав отчасти. Разногласие наше заключается в том,
что ты ставишь двигателем личный интерес, а я полагаю, что интерес общего
блага должен быть у всякого человека, стоящего на известной степени
образования. Может быть, ты и прав, что желательнее была бы заинтересованная
материально деятельность. Вообще ты натура слишком prime-sautiere, как
говорят французы; ты хочешь страстной, энергической деятельности или ничего.
Левин слушал брата и решительно ничего не понимал и не хотел понимать.
Он только боялся, как бы брат не спросил его такой вопрос, по которому будет
видно, что он ничего не слышал.
– Так-то, дружок, - сказал Сергей Иванович, трогая его по плечу.
– Да, разумеется. Да что же! Я не стою за свое, - отвечал Левин с
детскою, виноватою улыбкой. "О чем бишь я спорил?
– думал он.
– Разумеется,
и я прав и он прав, и все прекрасно. Надо только пойти в контору
распорядиться". Он встал, потягиваясь и улыбаясь.
Сергей Иванович тоже улыбнулся.
– Хочешь пройтись, пойдем вместе, - сказал он, не желая расставаться с
братом, от которого так и веяло свежестью и бодростью.
– Пойдем, зайдем и в
контору, если тебе нужно.
– Ах, батюшки!
– вскрикнул Левин так громко, что Сергей Иванович
испугался.
– Что, что ты?
– Что рука Агафьи Михайловны?
– сказал Левин,. ударяя себя по голове.
–
Я и забыл про нее.
– Лучше гораздо.
– Ну, все-таки я сбегаю к ней. Ты не успеешь шляпы надеть, я вернусь.
И он, как трещотка, загремел каблуками, сбегая с лестницы.
VII
В то время как Степан Аркадьич приехал в Петербург для исполнения самой
естественной, известной всем служащим, хотя и непонятной для неслужащих,
нужнейшей обязанности, без которой нет возможности служить, - напомнить о
себе в министерстве, - и при исполнении этой обязанности, взяв почти все
деньги из дому, весело и приятно проводил время и на скачках и на дачах,
Долли с детьми переехала в деревню, чтоб уменьшить сколько возможно расходы.
Она переехала в свою приданую деревню Ергушово, ту самую, где весной был
продан лес и которая была в пятидесяти верстах от Покровского Левина.