Аргумент весомей пули
Шрифт:
— Езжай! — махнул он рукой. — Хоть подлечишься.
Я как-то немного даже растерялся от такого поворота. Не так и паршиво моё отражение в зеркале цирюльника выглядело, чтобы на подобное снисхождение рассчитывать, а смотри ж ты!
Зато не преминул поворчать урядник Седмень.
— Вот же молодёжь пошла! — нахмурился он. — Пороха понюхать не успели, а уже отпуск им подавай!
— Меня на стажировку направили! — напомнил я. — Не в отпуск!
— Хрен редьки не слаще! — отрезал дядька, вздохнул и хлопнул по плечу. — Давай! Гульни там за всех нас!
Хомут
— Да мы и сами за себя гульнём! — заявил он с довольной ухмылкой.
Край в знак согласия кивнул, урядник погрозил им кулаком, но разноса устраивать не стал и ушёл.
— Отпуск выбили? — удивился я.
— Бери выше! — подбоченился Хомут. — Пополнение отбирать поедем из свежего мяса, что с того берега лужи привезли.
Я не удержался и отметил:
— Удивительно после вчерашнего-то.
— Да что ты понимаешь? — нахмурился младший урядник. — Старшой у нас вспыльчивый, но справедливый. Остыл и понял, что зря боевых лишил. Так-то!
— Ага, — кивнул Край. — Мы ж тех гадов на пару сотен настреляли!
— Не ной, седмица в Тегосе дорогого стоит!
Я задрал голову к успевшему подняться солнцу и заторопился. Сбегал за ранцем и уже двинулся было обратно в основной лагерь, но Хомут покачал указательным пальцем.
— Нет-нет-нет! Давай-ка всё на себя навьючивай! И боекомплект пополни!
Он указал на Огнича, а тот мало того, что был в кирасе и шлеме, так ещё и закинул за спину карабин; в ножнах на боку фургонщика висела сабля.
— Чего это? — не понял я.
— Говорят, дорога полна неожиданностей, — пояснил Огнич.
— Именно! — подтвердил Хомут. — Давай-давай! В Тегосе сдашь на хранение. Запомни: ты пластун, ты всегда на службе! Даже по нужде без оружия не ходи!
На споры не осталось времени, натянул кирасу, набил оба патронташа, прицепил на оружейный ремень чехол с ампутационным ножом, повесил на плечо карабин да и вернулся на улицу с ранцем в одной руке и пробковым шлемом в другой. Заподозрил даже, что стал жертвой розыгрыша, но нет — и Хомут, и Край подошли к сборам в дорогу ничуть не менее обстоятельно.
В основной лагерь и вовсе покатили на повозке с картечницей и в сопровождении нескольких верховых. Там у ворот нас дожидалась ещё одна повозка, рядом с которой курили офицеры — все до единого тайнознатцы. Был среди них и поручик Чеслав.
Он и скомандовал:
— Выдвигаемся!
Но только отправились в путь, и мигом встрепенулся Огнич.
— Не той дорогой едем! — заявил он. — Тегос на востоке, а не на юге!
— Умный мальчик! — рассмеялся Край. — А ты, Боярин, будто и не пластун вовсе!
Я проигнорировал хохоток каторжанина и уставился на младшего урядника.
— Расслабьтесь! — отмахнулся Хомут. — На паровозе со всем комфортом покатим! — Но он тут же встрепенулся. — Отставить расслабляться! По сторонам глядите в оба!
Приказ был отнюдь не лишён смысла, поскольку ехали мы по лесной дороге, джунгли подбирались к обочинам и обзор как таковой отсутствовал. По сути, приходилось во всём полагаться на парочку выдвинувшихся в головной дозор верховых.
Но — нет, в пути неожиданностей не случилось. Ехали себе и ехали, пока не вывернули на широкую просеку, где валили деревья неживые дровосеки, коих отличала размеренность движений заводных игрушек. Немного дальше началась насыпь, её продлевали таскавшие в носилках землю и щебень ходячие мертвецы. За ними приглядывал сидевший под навесом из пальмовых веток чернокожий колдун, парочка его мёртвых слуг помахивала опахалами, отгоняя мух и кровососущую мошкару. Ещё на глаза попался ученик школы Расколотой тверди, он что-то втолковывал двум офицерам в зеленовато-жёлтой экспедиционной форме и пробковых шлемах. Не обошлось и без охраны — стрельцов и кадавров.
Повозки остановились, и Хомут первым перемахнул через борт.
— Приехали! — объявил он. — Дальше своим ходом.
— И далеко? — поинтересовался Огнич.
— Версты две, — обрадовал нас младший урядник.
Именно — обрадовал. Две версты по насыпи, пусть даже и на солнцепёке, — это семечки по сравнению с полноценным марш-броском через джунгли.
Поручик Чеслав и сопровождавшие его тайнознатцы тоже в своей повозке задерживаться не стали, поспрыгивали с неё и двинулись к насыпи. Сооружали ту не просто так: местность была заболочена, под ногами тотчас захлюпала грязь. Взобравшись вместе с остальными по крутому откосу, я огляделся и поразился масштабу затеянного строительства. Просека тянулась через джунгли и тянулась, ходячие мертвецы бессчётными муравьями валили деревья, расширяя и продлевая её, а ещё насыпали, ровняли и утрамбовывали грунт, укладывали поверху шпалы и рельсы.
Прикатила дрезина, остановилась, немного не доехав до края железной дороги. Чумазые работяги сбили запоры, боковой борт вагонетки опрокинулся и вниз по склону зашуршали камни и комья земли. Туда сразу потянулись ходячие мертвецы с носилками и тележками.
— Может, подвезут? — предположил Край, но дрезина покатила прочь куда раньше, чем мы успели до неё дойти. Пришлось двинуться следом, приноравливая шаг под расстояние между шпалами.
Идём, идём, идём. Солнце жарит, ветер несёт пыль, форма под кирасой промокла от пота. Катились крупные солёные капли и по щекам. Приходилось то и дело прикладываться к фляжке, и если я и Огнич пили остывший и потому неприятно-горьковатый отвар, то Хомут и Край прихлёбывали заморский светлый эль.
Но две версты — это и вправду немного, развезти на жаре от выпитого командира десятка и его подручного не успело. Несколько раз нам встречались конные разъезды, затем пришлось пропустить встречную вагонетку, в движение которую приводили качавшие рычаги мертвецы, а потом деревья расступились и нам открылась широченная прореха в джунглях. Посреди той возвышался деревянный острог с глядевшими во все стороны бойницами. Рельсы опоясывали его широким кольцом, хватало и палаток, шатров, сараев, бараков и прочих хозяйственных построек. На запасном пути стоял паровоз.