Аргумент весомей пули
Шрифт:
Зря!
Жест его я предугадал, но ни отшатываться, ни отбивать руку в сторону не стал. Вместо этого толкнулся в ладонь щербатого молодчика своей волей, легко смял дух и попытался провернуть трюк, который некогда проделал со мной магистр Первоцвет, а именно — попробовал исказить связь разума и руки, только перестарался.
Рассчитывал, что болтавшийся на груди морского пехотинца амулет ослабит воздействие, но прямой контакт всё предельно упростил, и пальцы молодчика сами собой сжались в кулак, а кисть задёргалась.
— Осторожней, лягушонок! — улыбнулся я. — А то так без лапок останешься!
Черноводских морских пехотинцев повсеместно именовали то лягушками, то жабами, и прозвища эти по вполне понятным причинам полагались ими крайне обидными. Молодчик оскалился, но его руку дёрнуло вверх с такой силой, что дурень едва сам себе нос не расквасил.
Второй караульный оказался сообразительней, он поспешно распахнул дверь и кликнул урядника. Головорез, повадками здорово напоминавший нашего Седменя, вышел на крыльцо с мешком в руках. Кинул его на землю и потребовал:
— Забирай и убирайся!
— Оскорбление действием старшего по званию карается плетьми или этого олуха сразу в штурмовики сошлём? — поинтересовался я и кивнул себе за спину. — А то у меня и свидетели есть.
Громила скользнул взглядом по нашивкам младшего урядника, затем посмотрел на стрельцов и объявил:
— Мой человек несёт караульную службу и потому был вправе остановить нарушителя любыми средствами!
— Несёт службу? Так и я не погулять вышел! — Я резко вскинул руку с растопыренными козой пальцами и коротко выдохнул: — Ша!
Морской пехотинец, только-только совладавший с судорогами, невольно шарахнулся в сторону, я воспользовался моментом и двинулся к крыльцу. Снизу вверх протягивать отмеченное печатями направление не стал, поднялся по ступеням, встал вровень с урядником и лишь после этого отдал ему бумаги. Тот быстро проглядел документ, бросил:
— Жди! — И развернулся к двери.
— Если не обнаружу своих вещей там, где их оставил, кому-то придётся ответить за воровство! — заявил я ему уже в спину.
Дядька молча скрылся в доме, ну а я спускаться за мешком, который, надо понимать, набили моими оставленными в усадьбе пожитками, не стал — не сказать, будто пошёл на принцип, просто решил не прогибаться даже в такой малости. Было страшновато и нервозно, парочка караульных глядела с откровенной злостью, и хоть с эдакими головорезами не пожелал бы повстречаться в глухом переулке ни один здравомыслящий человек, я лишь ещё сильнее задрал нос.
Вновь распахнулась дверь, но вместо хмурого урядника передо мной предстал один из слуг.
— Прошу! — сказал он, чуть отступая с прохода.
Я снял шлем и, небрежно помахивая им, прошёл в переднюю. Там сразу углядел Беляну в тёмном платье с белым
Впрочем, я и сам её проигнорировал, поскольку помимо Баюна встретить меня вышли поручик Желан и магистр Гай. Последний, такое впечатление, показной невозмутимости Беляны слегка даже расстроился. Именно он и начал разговор.
— Насколько помню, в прошлый раз я предельно ясно дал понять, что в усадьбе не требуется лекарь-недоучка!
— Здесь не частная практика! — ответил я словами капитана Мёртвой пехоты. — Направление выписано надлежащим образом, остальное никого волновать не должно.
Магистр надулся от возмущения, но до прямых оскорбления я не опустился, прицепиться к моим словам у него никакой возможности не было.
— Должно и волнует! — процедил поручик. — Я несу ответственность за безопасность магистра Среброгора, и мне решать, кто будет жить с ним под одной крышей!
Я кивнул.
— Как только мне сообщат, что мнение поручика черноводской морской пехоты стало иметь в этом городе хоть какой-то вес, я тотчас отсюда съеду. Незамедлительно!
И вот уже этот хлыщ, явно купивший офицерский патент на семейные денежки, оказался слишком самолюбив, чтобы проглотить столь непочтительный ответ, да ещё не с глазу на глаз, а в присутствии посторонних.
— Прикуси свой поганый язык, сопляк! — взорвался он. — Или я его тебе укорочу!
Поручик порывисто шагнул ко мне, но я чего-то подобного ожидал изначально, поэтому не испугался и не растерялся. Не встретил его прямым в челюсть, не дёрнулся даже.
— Угрозы младшему уряднику Мёртвой пехоты, находящемуся при исполнении служебных обязанностей, не останутся без последствий, — бесстрастно произнёс я. — Мы обязательно вернёмся к этому разговору сразу после того, как я сформирую ядро.
Будь на моём месте простец или адепт из числа тех, что сами по себе, я бы непременно отхватил стеком, но тут одно сошлось с другим, и офицеру черноводской морской пехоты пришлось ограничиться презрительной гримасой.
— Мечтай! — надменно бросил он и рук распускать не стал.
Да и не собирался так подставляться, наоборот — намеревался спровоцировать на необдуманные действия меня самого. Целое представление на пару с Гаем разыграл, да только не на того напал. Сам комедию ломать обучен.
— Судари! — улыбнулся я. — Общение с вами как бальзам для моей измученной души, но хотелось бы уже пройти к себе и переодеться к ужину.
Поручик улыбнулся уголком рта и предупредил:
— Сиди в своей дыре и носа оттуда не кажи. Понадобишься — позовут. А побеспокоишь мастера Среброгора или его людей — пожалеешь!