Архивы Конгрегации 2
Шрифт:
— Странное дело, — заметил Ян, не торопясь уже надевать второй меч. — Ладно бы зима была или начало весны, я бы понял, а так-то чего вдруг? Зверья в лесу полно, с чего б им на людей-то кидаться?
— А черт их знает, — хмуро бросил от соседнего стола молчавший доселе сельчанин. — Расплодились, надо думать, вот и лезут, твари.
— Так ты б остался до утра, Ян, — снова завел свое Ханс. — У Петера комнатушка сыщется — и недорогая, и чистенькая, чай, без клопов, хозяйка сама прибирает, а она чистюля, Марта, и стряпает — ну, сам, небось, распробовал, и… — Мужик осекся, и у охотника
— Пожалуй, — задумчиво кивнул Ян, «соглашаясь». — Кормят тут и впрямь восхитительно. Эй, Петер! Найдется комната для путника?
Комната нашлась и оказалась в самом деле чистой и по-своему даже уютной. По роду занятий Яну приходилось путешествовать куда больше, чем сидеть на месте, посему он мог сказать с уверенностью: обиталища похуже этого попадались куда чаще, чем получше. Охотник сбросил дорожный мешок в угол, пристроил мечи поближе к кровати и растянулся на постели, обдумывая услышанное.
Итак, слухи не врали: в здешних краях действительно гибли люди, гибли от звериных когтей и клыков. Не слишком часто, иначе сельчане бы только о том и говорили, но вряд ли подмастерье мельника был единственным, не то не стали бы удерживать путника, наладившегося на ночь глядя ехать через лес. До Братства же долетал слушок о том, что не все въезжавшие в этот лес из него выезжали или, во всяком случае, добирались до места назначения. И что настораживало больше всего, случалось подобное не постоянно, а время от времени. Три недели тишина, а потом нет-нет да и пропадет кто в деревне или в окрестностях. Вот и Клауса этого загрызли с месяц назад…
Ян глянул в окно на повисшую над крышей соседнего домишки луну. Почти полная, еще совсем чуть-чуть, и будет круглая, как целехонькая голова сыра. Если в соседнем лесу в самом деле завелся вервольф, как предполагали охотники, самое время ему себя проявить.
Наутро Ян быстро собрался и спустился, дабы воздать должное стряпне красотки Марты, а заодно перекинуться словом-другим с харчевником — иные обитатели деревни по раннему времени трудились в поле или в своем хозяйстве.
— Хорошо, мне Ханс присоветовал у вас заночевать, — заметил Ван Ален, принимаясь за опустошение поставленной перед ним миски. — Мне ночью и впрямь волчий вой как-то послышался, далеко, правда. А может, и примерещилось после рассказов этих…
— Да нет, не примерещилось, — медленно покачал головой Петер. Он все делал неспешно, однако посетители его заведения заказов подолгу не ждали. То ли благодаря своей малочисленности, то ли стараниями хозяйки. — Я и сам слыхал. Тоже подумал, что худо бы было, кабы ты поехал.
— Да уж, — Ян выразительно поежился и хлебнул Петерова пива. — Луна еще эта… Потому, небось, и воют.
— Оно так, — солидно кивнул харчевник. — Луна на ущерб пойдет, глядишь, поутихнут. Оно всегда так.
— А давно у вас волки-то бесчинствуют? — поинтересовался Ван Ален.
— Да кто ж его разберет… — пожал плечами Петер. — То разгуляются, то присмиреют. Что по ночам лучше из дому носа
— Оно и понятно, — усмехнулся охотник. — Это ж кем надо быть, чтоб под такой вой из дому высунуться!
Харчевник снова согласно кивнул:
— Верно говоришь. Я так-то думаю, и как старик Штефан живет в своей сторожке?
— А Штефан — это кто? — уточнил Ян, не выказывая особого интереса, однако внутренне насторожившись.
— Лесник тутошний, — охотно пояснил Петер. — Папаша его лесником был, и он следом стал. Живет в лесу бобылем. Я б, ей-Богу, с такими делами уже бы все бросил да перебрался в деревню. А он живет себе, даром что с племянником, а все равно, почитай, один.
— И волков не боится?
— Черт его знает. Сам говорит, со зверьем надо ладить уметь. Он, дескать, ладит, вот их с мальчишкой и не трогают.
— Ну, это я могу понять, — вполне искренне кивнул Ян.
Расплатившись за ночлег и завтрак, охотник покинул деревню задолго до полудня. Чтобы добраться до города к вечеру, следовало ехать хоть и не быстро, но и не слишком медленно, и без долгих привалов. Однако целью Ван Алена был не город, а как раз таки местные леса, вернее, то, что предположительно в них развелось.
Первую остановку охотник сделал сразу за мостом через речку. Искать следы происшествия месячной давности, разумеется, не имело ни малейшего смысла, но Ян предпочитал не пренебрегать мелочами. Привязав кобылу к склонившейся над водой иве, Ван Ален прошелся вдоль реки и немного вглубь берега. Основным результатом осмотра стала убежденность в том, что лес к самой воде не подступал, даже подлесок начинался в добрых трех полетах стрелы от реки. Версия об обычном волке, и без того не вызывавшая большого доверия, таяла стремительно и безвозвратно.
День прошел в блужданиях по лесу. Верная Импала то бодро цокала по укатанной возами и утоптанной копытами животных и подошвами людей дороге, то пробиралась по узким тропкам, на которые сворачивал всадник, а раза два пришлось проламываться через бурелом и густой подлесок. Ян то и дело спешивался и осматривал землю и деревья вокруг в поисках хоть каких-то следов. Минувшая ночь была предпоследней перед полнолунием и, соответственно, первой из «волчьих» ночей, когда всякий ликантроп обращается в зверя. Какие-то следы могли остаться. А могли и нет. Или он мог их запросто не найти — лес был немаленьким и совершенно незнакомым. Хорошо бы было поговорить с лесником, о котором упоминал харчевник Петер. Человек, живущий в этих дебрях постоянно, обязан что-нибудь знать.
Мысль была тем более здравой, что солнце клонилось к закату все настойчивее. До ночи было еще далеко, но и до города неблизко; возвращаться в деревню не стоило: это вызвало бы слишком много вопросов у местных, а врать лишний раз Ван Ален не любил, предпочитая по возможности обходиться правдой, просто не всей. В существовании же хоть бы и захудалого трактирчика на ведущем к городу проселке охотник, мягко говоря, сомневался. Как ни крути, а домик лесника представлялся лучшим местом для ночлега, даже если не рассматривать его обитателя как ценный источник сведений.