Архивы Конгрегации 2
Шрифт:
Похоже, после пива хозяина тянуло пофилософствовать. Ян в целом не имел ничего против: до утра все равно никуда не двинешься, а из разглагольствований чуть захмелевшего лесника, может, и удастся выудить что ценное. Ни про какого оборотня Штефан, судя по всему, не знал, иначе вряд ли вел бы себя так спокойно; но сведения порой можно извлечь и из незнания собеседника — если уметь слушать, конечно, и делать выводы.
Из дальнейшего неспешного разговора, однако, ценного почерпнуть удалось мало. Охотник лишь подметил, что добродушный Штефан, явно широкой души человек, с удивительным равнодушием относится к тому, что в окрестностях его обиталища время от времени погибают люди, причем крайне неприятным образом. Пусть
— А все же, — спросил Ян спустя некоторое время, — неужто не думал ни разу перебраться в деревню, к людям поближе?
— А что я там забыл? — хмыкнул Штефан, брякнув кружкой о стол. Лесник приканчивал уже третью, гость же едва ополовинил вторую. — Тут у меня свой дом, хозяйство поставлено, еще когда меня на свете не было, тихо. А в деревню переселяться — это ж надо все заново обустраивать. Да и зачем? Люди, они неплохи, когда по отдельности да понемногу. А ежели с ними близко жить, скоро взвоешь, что тебе волк, и сбежишь назад в лес. На Рудольфа — это племянник мой — опять же, каждый норовит косо глянуть, как будто парень виноват, что без отца родился. Нет уж, мне тут самое место. Со зверями оно привычнее. Я их и подкармливаю иной раз.
— Это чем же? — полюбопытствовал Ван Ален и не удержался от подначки: — Уж не случайными ли путниками?
Лесник громко хрюкнул и кивнул на отставленное со стола блюдо с обглоданными заячьими костями. Рядом с блюдом охотник заметил миску, в которой, похоже, лежала требуха, не пошедшая в жаркое.
— Чего добру пропадать? — пояснил Штефан.
— Разумно, — отозвался Ян.
Словно в ответ из-за окна послышался волчий вой. Источник находился довольно близко, насколько охотник мог оценить. Лесник тоже прислушался, чуть склонив голову набок; на лице его проступило выражение сосредоточенное, но никоим образом не обеспокоенное.
Вой повторился, став еще ближе.
— Пойду-ка выгляну, — пробормотал Штефан, поднимаясь из-за стола. Несмотря на немалое количество влитого в себя пива, на ногах он держался вполне твердо.
— Помощь не нужна? — на всякий случай уточнил Ван Ален, все же не до конца веривший рассказам лесника; тот отмахнулся:
— Нет, ни к чему оно. Только хуже будет. Меня-то знают, а ты человек новый, еще с железками твоими… Тут обожди, я скоро вернусь.
Хозяин вышел, а гость заозирался, снедаемый любопытством. Увы, окно было наглухо закрыто ставнями, открывать их было бы странно. Дверь Штефан тоже притворил за собой плотно, а совет не высовываться был недвусмысленным. Однако охотника не покидало ощущение некоей неправильности. Что-то не складывалось в картине происходящего или в рассказах лесника, и эта мысль не давала Яну покоя.
Вернулся хозяин и впрямь скоро, держа что-то под полой куртки. Ван Ален не раз видел, как подобным образом прикрывают оружие, да и самому так делать случалось, однако здесь и сейчас эта мысль казалась не слишком уместной. Из дома лесник выходил безоружным.
—
— Все в порядке, — бодро отозвался Штефан, неспешно прикрывая дверь и еще более неторопливо оборачиваясь в сторону гостя. — Любопытно, небось?
— Есть немного, — не стал отпираться Ван Ален.
— Так пойдем, познакомлю, — предложил лесник, вновь кладя руку на ручку двери. — Теперь уж можно.
Короткий не то вой, не то лай послышался совсем близко. И звучал он отнюдь не дружелюбно, скорее… предвкушающе.
— Что-то меня туда не тянет, — заметил охотник, внимательно следя за лесником.
— А напрасно, — откликнулся тот с неожиданным нажимом, выхватывая из-под полы арбалет и пусть не очень изящно, но вполне недвусмысленно направляя его на гостя, коего, впрочем, теперь уместнее было бы именовать пленником.
— Ты чего, дед, совсем умом тронулся в своей глухомани? — нарочито миролюбиво осведомился охотник, с трудом сдержав куда более экспрессивный и менее цензурный комментарий. С головой у мужика, похоже, и в самом деле нелады, а психов злить себе дороже. А так, может, успокоить удастся... Хотя бы настолько, чтобы подобраться к своему опрометчиво составленному в угол у двери оружию и не схлопотать при этом арбалетный болт в пузо. — Ну ладно, как скажешь, пойдем, поглядим на твое зверье.
Ян неторопливо поднялся и медленно, выставив пустые руки перед собой, начал обходить стол справа, будто бы случайно выбрав ту сторону, что приведет его ближе к углу с оружием, а заодно позволит оказаться чуть позади сбрендившего лесника. Но тот, даром что не воин, оказался не промах. То ли просто от двери отодвинулся, то ли разгадал намерение охотника, но, сделав шаг в сторону, оказался точно между Яном и его оружием.
— Дверь там, — осклабился Штефан, чуть качнув арбалетом в сторону упомянутой двери. Сейчас его усмешка вовсе не казалась доброй.
Яну хватило этого мгновения, чтобы подхватить с пола тяжелый табурет, на котором прежде сидел лесник.
Снаружи снова раздался не то вой, не то рык. Яростный, голодный и нетерпеливый. От этого звука у Ван Алена зародилось оч-чень неприятное подозрение, которое тут же нашло подтверждение.
— Сейчас-сейчас, мой мальчик, — пробормотал лесник, уже понимавший, что так просто ему с выбранной жертвой не сладить, и распахнул дверь. — Сюда!
— Ах ты ж, паскуда! — взвыл охотник и с размаху опустил табурет на голову Штефана. Струна тренькнула, но болт просвистел мимо и глубоко вонзился в ножку стола. Лесник рухнул как подкошенный, а у Ван Алена оставалась лишь пара мгновений, чтобы подхватить оружие и броситься к окну. Заряжать арбалет пришлось уже на ходу.
А в дверной проем уже прыгал огромный волк, драться с которым в тесном помещении было сущим самоубийством.
Вот, значит, и отыскался племянничек. А заодно и объяснение, отчего лесник так равнодушно реагировал на упоминание пропадающих поблизости людей. А он, остолоп, и не понял ничего, пока жареный петух не клюнул. Расслабился, наелся и уши развесил. А анализировать услышанное кто будет?
Впрочем, на распекание себя последними словами времени уже тоже не осталось. Ян пинком распахнул ставни и сиганул в окно, а едва приземлившись снаружи, обернулся, почти не целясь, спустил струну и бросился вокруг дома захлопывать входную дверь.
Судя по донесшемуся изнутри рыку, болт нашел свою цель. Однако рассчитывать на то, что это задержит зверя, было глупо. Стрела попалась обычная, стальная, рана от такой затянется мгновенно, а полноценного сильного оборотня и железной-то не свалишь. Присев и привалившись спиной к двери, не спуская глаз с угла дома, из-за которого он сам только что выбежал, Ян положил обнаженный железный меч рядом с собой и на ощупь перезарядил арбалет — на сей раз железным болтом. Охотник понимал, что успеет сделать только один выстрел.