Азбука для побежденных
Шрифт:
— Если честно, то да, вы правы, — кивнула Аполлинария. — Но получилось как-то странно. Он… проводил меня немного, затем сказал, что торопится, и ушёл, оставив меня у памятника на площади. Хотел ли он новой встречи? Я не знаю. Не поняла. Видимо, в тот момент я растерялась.
— Немудрено, — вздохнула официантка. Череп согласно мигнул зеленым. — Вечная война илистых жаб с бумагой кого угодно способна вывести из душевного равновесия. Бессмысленная жестокость, тотальная глупость, и результат, которого не существует — тут, конечно, любой
— Не хотела бы я больше подобное видеть, — покачала головой Аполлинария. — Но речь сейчас не об этом. Вар… как вы думаете, он был бы не против встретиться со мной?
— Судя по тому участию, которое он проявил к вам, думаю, что встречи он хотел бы точно так же, как и вы, — ответила официантка. — Видимо, вы тоже чем-то заинтересовали его.
— Но как же с ним встретиться? — жалобно спросила Аполлинария. — Говорю же, я растерялась, и теперь вовсе не представляю, как его найти!
Официантка нахмурилась, задумалась, и принялась почему-то оглядывать Аполлинарию пристальным цепким взглядом.
— Что вы хотите увидеть? — растерянно спросила Аполлинария.
— Погодите, — попросила официантка. Взгляд её упал на шляпку Аполлинарии, и в ту же секунду лицо её посветлело, и официантка улыбнулась. — Вот! Так я и думала. Смотрите!
Она протянула руку, и вытащила из-за тульи лежавшей на столе подле руки Аполлинарии шляпки какую-то бумажку.
— Что это? — недоуменно спросила Аполлинария.
— Он оставил вам записку, видимо, думал, что вы сами её отыщите, но вы не догадались этого сделать, — объяснила официантка, и протянула бумажку Аполлинарии. — Читайте. Читайте, читайте, это же адресовано вам, я не имею права сама это прочесть.
Аполлинария развернула бумажку, и увидела, что на ней написано следующее. «Сударыня, я был бы безмерно рад новой встрече с вами. Если вы тоже хотите со мною ещё раз увидеться, приходите ночью на площадь, к памятнику „Неизвестным морякам, осмыслившим Бабочек, покинувшим Берег, и постигающим Пути“. Я буду ждать вас там каждую ночь, после наступления темноты, и до самого рассвета. Мне кажется, что нам найдется, о чём поговорить, и что обсудить. Искренне ваш, Варуна».
— Он хочет со мной встретиться, — обрадовано сказала Аполлинария. — Но…
— Что — но? — не поняла официантка.
— Он назначил встречу ночью, а я ещё ни разу за всё время моего пребывания в Городе не покидала ночью свою квартиру, — Аполлинария виновато опустила голову. — Дело в том, что мне ещё в самом начале дали понять, что существует такое правило, что ночью надо быть дома… и я поэтому…
— Ох, сударыня, вы очень послушная девочка, — официантка улыбнулась, но в её улыбке Аполлинарии почудилась грусть. — Даже излишне послушная. Запомните: некоторые правила существуют, чтобы их нарушать. Если соблюдать все запреты, если всех подряд слушать, ничего хорошего не выйдет. Вы, конечно, уже встали на правильный путь, но до идеала вам пока
— Позвольте мне не согласиться, — Аполлинария нахмурилась. — Я не послушалась Петрикора. Не поддержала начинания Рыцаря. Детектива и вовсе убила. От капитана Папэра сбежала. Обороты и выпады делать отказалась, и с Велли была не согласна. Поэтому я бы не хотела, чтобы вы называли меня послушной девочкой. Это не так.
— Увы, это пока что так, — покачала головой официантка. — Через некоторое время вы поймете, почему. А пока я предлагаю вам подумать — если вы пойдете ночью на встречу с Варом, кому от этого станет плохо?
Аполлинария задумалась.
— Кажется, никому, — без особой уверенности произнесла она. — Вар дружелюбен, и у него нет… не могу сформулировать. Нет того, что было у других. Он какой-то иной, словно бы устроен иначе. Нет, не думаю, что он хочет причинить мне зло.
— А вы ему — тоже не хотите? — спросила официантка.
— Я? — безмерно удивилась Аполлинария. — У меня и в мыслях не было причинять кому-то зло! Что вы, конечно нет!
— Вот и славно, — официантка улыбнулась. — Но вы, видимо, не хотите, чтобы о вашей прогулке прознали старухи?
— Да, — призналась Аполлинария со смущением. — Совершенно не хочу.
— Тогда позвольте мне подсказать вам, как действовать, — официантка села за стол напротив Аполлинарии, и вдруг подмигнула ей. — Во-первых, в вашей квартире есть два окна. Во-вторых, у вас есть две подруги, которые охотно вам помогут.
Череп одобрительно мигнул желтым светом.
— Вот, — довольно кивнула официантка. — Слушайте. Сейчас вам придется выполнить два наших задания, а затем я объясню, что вам следует сделать, чтобы до утра отвлечь старух от слежки.
— Простите, я хотела спросить. Старухи, если я правильно понимаю, есть у каждого в городе, — произнесла Аполлинария. — И каждый видит лишь своих. Но вы… вы, получается, тоже можете их видеть, и давать им заказы?
— Вы тоже можете давать заказы чужим старухам, видеть их совершенно не обязательно, — усмехнулась официантка. — Помните свитер для ротана? Как вы считаете, видели их рыбы, или нет? Да ни в жизни. Однако о такой возможности рыбы знали. А теперь и вы знаете. Поэтому слушайте, что я расскажу, и, думаю, этой ночью вы сумеете прогуляться в компании Вара.
Сверток с пряжей был совсем легким, а коробочка с бисером и вовсе невесомой. Аполлинария, которая до этого долго ходила по городу, забирая пряжу в одном месте, а бисер — в другом, изрядно утомилась, и сейчас неспешно шла домой, прикидывая, как бы поизящнее провернуть комбинацию, которую предложила официантка. Впрочем, особенного изящества для того, что нужно было сделать, в результате не потребовалось. Всё получилось как-то само собой, словно бы случайно.
Дойдя до своего дома, Аполлинария остановилась рядом со старухами, и, поздоровавшись, сказала: