Баллада о неудачниках
Шрифт:
— Тобиас!
— Да, милорд?
— Джонни, белобрысый, кудрявый, как баран. Тащи сюда подлеца!
— Сейчас, милорд!
Я повернулся к Вилл, стараясь не улыбаться совсем уж дурацки.
— Вина, леди де Бов? Кисловато, конечно, но надо же чем-то скрасить минуты ожидания.
Не глядя Вилл нашарила на столе кубок.
— Охотно, сэр Марк. Кислые напитки в жару приятно освежают.
Пока мы освежались кислющей бормотухой из трактира Бельмастого Нэда, Тобиас сбегал за ангелочком Джонни. Признаться, я сомневался, что белокурый ягненочек
К глубочайшему моему удивлению, ягненочек Джонни не сбежал. Виновато ссутулившись, он вошел в залу вслед за Тобиасом — покорный, как… ягненочек.
Заматереет — бараном станет.
Я прищурился, вглядываясь в гладкую физиономию, розовую, как задница херувима. Где-то ты, ангелочек, мелькал. Совсем недавно. Где-то я тебя…
Ах, да! Алиса Миллер, Портняжкина улочка! Это же ты меня к телу провожал. Только под капюшоном кудряшек этих дурацких не видно было.
— Где ты сегодня дежуришь?
— Нигде, сэр Марк. Я ночью стоял на замковых воротах, сейчас сменился и домой пошел.
— Тогда почему ты здесь?
— К ребятам заглянул. Мы пива выпить хотели. Днем так-то трудновато уснуть, а если пивка накатить, то и нормально, — смущенно улыбнулся ягненочек.
— Ты знаешь Маргарет Саддлер?
Деликатную смущенную улыбочку перекосила гримасой. Джонни зыркнул на меня, на съежившуюся в углу Салли, опять на меня.
— Да, милорд. Мы… иногда виделись.
И виделись, надо полагать, без одежды.
— Ты платил служанке, чтобы она покрывала ваши встречи.
— Платил, милорд, — тяжко вздохнул Джонни. — По два пенса в неделю! У Мэгги был очень строгий отец, и я… я… Вы не подумайте дурного, сэр Марк! Мы просто прогуливались, ничего больше. Я собирался просить руки Мэг!
Да-да-да. Конечно. Ты собирался.
— И вчера ночью вы тоже… гуляли? — я многозначительно выделил голосом последнее слово, но ягненочек только расправил плечи.
— Да, милорд. Мы гуляли. Я зашел к Мэгги, мы прошлись до вишневых деревьев — ну, знаете, те, что у часовни. Постояли немного, поболтали. Потом я проводил Мэгги домой и пошел на службу.
— Ты проводил ее прямо до порога?
— Конечно, сэр Марк. До самой двери.
— Видел по пути что-то подозрительное или странное?
— Ничего. Парочка пьяных, какой-то хлыщ со шлюхой… простите, леди де Бов. Больше никого не видал.
— Когда Маргарет вошла в дом, ты что-то слышал? Может быть, разговоры, ссору или крики?
— Нет, милорд. Все было тихо. Да и с кем Мэгги ссориться? Служанка все знает, а отец в это время в пекарне возится.
— Ты просил у отца Маргарет руки дочери? — внезапно заинтересовалась Вилл. Я смысла в этом вопросе не видел — но я ведь мужчина. А женщин все, связанное с обручением и замужеством, влечет с поразительной силой.
Кудрявый Джонни удивленно поглядел на Вилл, перевел взгляд на меня — и я
— Ты слышал, что спросила леди де Бов. Отвечай!
— Простите, сэр Марк. Я… Ну… Я… Я хотел. Я правда хотел. Но Мэгги поговорила с отцом, намекнула, и он… Он был против.
— Почему же? Вы достойный молодой человек, к тому же с деньгами.
— Так-то оно так… — почесал в лохматом затылке Джонни. — Я, конечно, не бедствую, да и служба в городской страше — это не пес наср… чихнул. Простите, миледи. Вот только папаша Саддлер для дочери жениха побогаче искал.
— Вы это знаете со слов Маргарет?
— Ну да. Она с папашей заговорила разок насчет жениха-стражника, так крику было — отсюда и до Лондона. Вот мы и решили повременить пока. Я деньги откладывал — думал, что если накоплю пару фунтов, старый Саддлер посговорчивее станет.
— Вас задело такое отношение?
— Да как сказать. Обидно, конечно. Я все ж таки стражник, а не селянин какой-нибудь и не кухарь. Но что поделать, против слова отца не попрешь.
Глава 39, в которой Марк швыряет яблоки
— Ну и чего ты прицепилась к парню? — я разлил по кубкам вино и достал из ящика стола яблоки — подвядшие, но вполне съедобные.
— Не знаю. Странная ситуация. По-моему, этот твой Джонни что-то недоговаривает.
— Во-первых, он не мой. А во-вторых, то, что недоговаривает Джонни, вполне могу сказать я. Этот кобелина даже не думал жениться. Он запудрил смазливой дурочке мозги, наобещал любовь до гроба, подарил какую-нибудь пеструю дрянь — и получил все, что хотел получить. Через месяц-другой ягненочек Джонни завел бы себе другую девчонку, а Мэгги осталась бы с пузом. Ну или без — если хватило ума вовремя сбегать к бабке и заварить правильную травку.
— Ну вот тебе и повод для убийства. Мэгги залетела, угрожала рассказать отцу — и Джонни ее прирезал, — Вилл грустно осмотрела яблоко, поморщилась, но все-таки откусила. — Кислятина. Как и вино.
— Извини. Шоколада нет, — критически оглядев горсть яблок, я выбрал самое румяное. — Попробуй вот это.
Коротко размахнувшись, я вышвырнул объедок в окно. С улицы раздался растерянный вскрик, а вслед за ним сочная, забористая ругань.
Ой.
Вилл поглядела на меня укоризненно.
— Что?! А нечего под окнами шляться! Работать иди, лодырь! — я швырнул в окно второе яблоко. — И шлем надень, остолоп! В голову прилетают не только яблоки!
Вилл все еще глядела укоризненно.
Некоторые люди принимают чересчур близко к сердцу всякую ерунду.
— Не стал бы Джон девчонку из-за такой чепухи убивать, — благоразумно сменил тему я. — Ну сама посуди: что может сделать стражнику какой-то там булочник? Да он даже скандал затевать побоится, чтобы дочку на весь город не опозорить. Так что бояться Джону было абсолютно нечего. А значит, и повода для убийства не было.