Бег времени. Тысяча семьсот

Oh panic

– Что у вас происходит сейчас, Гидеон? Портрет, я как понимаю, не продан.

– Нет. Он его не купил. После того, как Гвендолин очнулась, портрет стал ненужным. Я его опередил.

– Наверное, он взбесился, - довольным тоном прошептала девушка, сидящая рядом с леди Тилни.

– Уитмен? Конечно же! Упустил такой шанс, – ответил ее муж - Пол де Виллер, который сидел рядом с Гидеоном.

– Он попытался сорвать сделку с бароном Скайлзом. Но уже была внесена предоплата, которую он не в состоянии вернуть.

– Пф! Для него это гроши. Уверен, что его счет имеет куда больше нулей, чем у всех де

Виллеров.

– А как себя чувствует Гвендолин?
– Люси даже не попыталась скрыть материнское волнение в голосе. Гидеон уже как две элапсации назад узнал, что Пол и Люси являются родителями Гвен, в отличие от их дочери. И он еще удивлялся, отчего Фальк забросил проверять миссис Шеферд, и почему она так глупо соврала, будто пыталась уберечь незнанием свою дочь от Хранителей и всего Темпла. Наверное, все дело из-за последних событий, которые не имели аналогов за всю историю путешествий во времени – пропажа девушки в прошлом, попытки вернуть ее в реальное время, а затем и вовсе вся мистическая чехарда по возвращению ее души в тело, которая, к слову, ждала хозяйку у портрета аж триста лет.

– Она ничего не помнит. Пытается научиться тем вещам, которые раньше были привычны, - грустно заключил парень.

– Совсем ничего не помнит?
– удивилась Люси. В этот момент свет фонаря попал в экипаж, и на ее плече вспыхнула медь рыжих волос. Рядом прыснул от смеха Пол. Гидеон удивленно обернулся на де Виллера, но из-за кромешной темноты, которая снова накрыла кэб, он не смог разобрать, почему тот засмеялся. Что он вообще нашел смешного в личной трагедии Гидеона?

– Совсем. Как я понимаю, у нее всплывают обрывочные воспоминания, которые смешиваются с ее… пребыванием в 18 веке и другими из 21 века.

– Она вспомнила мужа? – леди Тилни задала вопрос прямо в лоб, не подслащивая пилюлю для влюбленного парня. Как бы он хотел, чтобы Гвен не вспоминала Бенфорда, но судя по тому, что происходит с ней, незримый соперник продолжает оживать и мучить его, когда она невзначай задавала косвенные вопросы о своей жизни в галантном веке.

– Нет. Не вспомнила. А должна? – Гидеон почувствовал страх и ненависть к тому, что знали эти трое и чего не знал он. Они выдавали правду порционно, дозированно, иначе «если будете знать больше, ничего не получится, и Сен-Жермен добьется своего».

Вместо ответа он увидел изгиб губ в полуулыбке леди Тилни. Она всегда так делала, когда дело касалось спойлеров.

– Что мне делать дальше? – Гидеон смиренно вздохнул. Он понимал, что его теперь жизнь подчиняется теперь другим людям. Когда-то Фальк подозревал Гвендолин в возможном предательстве, когда на самом деле Иудой оказался другой человек – его племянник.

– Ничего.

– Ничего?

– А что ты хотел услышать? – донесся справа голос Пола. И хотя он и был родственником и отцом любимой девушки, все равно по привычке вызывал неприязнь своей заносчивостью и высокомерием. Хотя эти черты генетически были и в самом Гидеоне. «В Гвендолин это тоже есть», - пронеслось в голове молодого человека, ведь при новых фактах он осознавал, что та, которую он безумно любил, является ему хоть и очень дальней, но родственницей.

– Я ожидал услышать, что-то типа «не делай того-то», «не будь тогда-то», «не доверяй тому-то».

– Не доверяй Уитмену.

– Это понятно. Но … какова

угроза жизни Гвен?

– Ее жизни постоянно угрожают, - нетерпеливо прорычал Пол.

– Пол! Хватит, - мягко произнесла Люси. – Гидеон единственный, кому можно всецело доверять. Ведь ты же ее любишь?

Странно, что Люси еще сомневается. Молодому человеку казалось, что о его одержимости Гвендолин Шеферд знают все, и это будет фигурировать в его истории болезни, когда он совсем загремит в психиатрическую больницу. Свет фонаря из окна плавно высветил плечо с рыжим локоном и попал на лицо Гидеона именно в тот момент, когда он твердо, без колебаний произнес «люблю».

– Тогда у нас есть только один совет: слушай свое сердце и заботься о Гвендолин, потому что кроме тебя этого сделать никто не сможет. Доверяй ей, Гидеон.

– Люси, я уже давно ставлю жизнь вашей дочери выше всех приоритетов, выше собственной жизни. Поэтому мне сомневаться в ней не нужно.

– Вот и отлично, - он не увидел, а скорее почувствовал, как заулыбалась девушка напротив.

– Если Уитмен и есть граф Сен-Жермен, значит, круг замкнется, – Гидеон наконец-то начал озвучивать всё то, что разъедало его душу и мысли. – То есть он станет бессмертным… Означает ли что нас ждет фиаско?

– Это означает, что я вам дам, в конце концов, кровь и вы замкнете круг для Сен-Жермена, – тон леди Тилни был холоден и безучастен, - Главное, не это, главное будет правильно разыграть партию после. Наше будущее уже написано, а вот ваше - еще нет.

– Значит, будет гамбит*? – это был скорее не вопрос, а умозаключение.

– Будет. Обязан быть! – голос леди Тилни был тверд, как камень. Эта женщина успешно могла бы руководить армиями, показывая свою решимость и характер, - Еще вопросы?

– Почему Гвендолин не умерла в 18 веке? Вы знаете?

– А тебе это важно знать? – подтрунила над ним леди Тилни, сделав кивок головой, отчего сережки искрами замерцали в темноте.

– Значит, вы знаете причину?

– Знаем, но не скажем, – она снова улыбнулась своей загадочной улыбкой Моны Лизы. Но увидев, как сверкнули глаза молодого человека, решила дать ему «лакомый кусочек» правды, - В свое время, она сама тебе расскажет. Но больше ты от нас ничего не услышишь.

Это признание не принесло облегчения для любопытства Гидеона, даже, наоборот, разозлило еще больше. Он уже давно понимал, что кто-то из будущего стоит за их знаниями, но кто - он не знал: логично предположить, что из двух человек в мире со способностью перемещаться во времени, один из них и рулит всем их представлением, как суфлер, спрятанный у сцены. Так или иначе, Гидеону остается только ждать и слепо действовать - возможно, и своим - указаниям через леди Тилни и родителей Гвендолин.

– А что думает мой старший брат? – спросил Пол, напомнив о своем присутствии Гидеону, хотя тот и сидел с ним плечом к плечу.

– Фальк бесится. У него в распоряжении остался лишь я. Он сначала обрадовался, что Гвендолин очнулась, но судя по ее состоянию, он не может ее использоваться для миссии. Так же он подозревает Флорентийский Альянс в том, что они выкрали бумаги о Гвен в 18 веке из хранилища, а также что у нас есть их шпион. Бедный дядя, даже не подозревает, что Альянс не при чем совсем, а рядом диктует свои правила Уитмен-Сен-Жермен.