Бег времени. Тысяча семьсот
Шрифт:
– Мы разговаривали. Было бы странно, если мы посреди зала вдруг заговорили о перемещениях во времени, - в это время Бенедикт вновь наполнил свой стакан, что стало последней каплей в моем океане злости. Я взорвалась: - Бога ради, прекрати пить!
– Тогда не ври мне!
Его крик пронзил меня, что меня передернуло, будто на меня вылили ушат ледяной воды. Я закрыла глаза, стараясь не сорваться на него с той же силой.
– Не кричи на меня, - тихо прошептала я, сжимая кулаки. По моему лицу струились слезы.
Я не видела, что происходило, но
Мы стояли так невыносимо долго, так, что я окоченела от холода, хоть и в объятиях Бенедикта.
– Если я сейчас же не лягу спать, то будешь всем хвастаться, что твоя жена чертова ледяная статуя, - сказала я, стараясь вырваться из стальной хватки мужских рук. Но он настолько сильно прижимал к себе, словно старался сделать меня частью своего тела.
– Бенедикт, не спи, - я усмехнулась и шутливо ткнула в его бок кулаком, отчего он вздрогнул и все-таки отошел от меня, пошатываясь от выпитого.
– Просто не уходи.
Я должна была сказать правду. Но мысль все равно уже была поймана. Цель всегда оправдывает средства.
– Не уйду.
Только мы оказались в спальне, где-то внизу послышался звук разбитого стекла и крик охранника. Бенедикт стремительно схватил шпагу, которую он небрежно кинул утром на пуф, заслоняя меня собой, не смотря на то, что его сильно качало. Далее мы услышали дикий мужской крик «Бенедикт! Выходи!». Отчего-то мне голос показался знакомым, и по телу пробежала дрожь от страха. Бенедикт, словно охотничья собака, втянул воздух, учуяв запах жертвы, и с хищной улыбкой вышел в коридор. Я выбежала за ним.
Дальше нечто невообразимое предстало перед моими глазами. С уверенностью могу сказать вам, что такого зрелища я бы предпочла никогда не видеть. Дорого бы отдала, чтобы нечто подобное не возвращалось ко мне в кошмарах.
Я даже не знала, что сделать первым делом: истерически рассмеяться или спрятать голову в песок, как какой-то страус.
Потому что это было феноменально!
Гидеон, одетый в бриджи, чулки и черных найках с белым логотипом, в кожаной куртке и со шпагой наперевес, решительным шагом ворвался в помещение, за ним еле поспевал охранник, у которого, кажется, был сломан нос.
Завидев графа, он остановился и ответно хищно улыбнулся, после чего сделал неуверенный манерный поклон ему. Святые хранители Темпла, да он тоже пьян!
Иллюстрации к главе:
http://radikall.com/images/2014/03/07/dcuLp.png
http://radikall.com/images/2014/03/07/tbFUd.png
========== Новая
Пьяный способен на такие дела, каких никогда не замыслил бы, если бы не выпил.
Джек Лондон
Алкоголь — это анестезия, позволяющая перенести операцию под названием жизнь.
Дж. Б. Шоу
– Ты пьян, что ли? – Фальк наблюдал, как Гидеона повело назад и он спиной откинулся к стене. К тому же его выдавал расфокусировавшийся взгляд. Выдержав паузу, парень собрался силами, и снова выглядел нормальным, как ни в чем не бывало, словно и не пил.
– Нет, я не пьяный. – Гидеон поправил шейный платок, больше для утверждения своих слов, чем для аккуратности.
– Ты Гвендолин видел? – Фальк буравил взглядом племянника.
– Видел.
– И что она сказала?
– В монастырь уйду.
– Она в монастырь уйдет?
– Нет, она сказала, что я уйду в монастырь, - Гидеон поучаствовал, как пол недобро начинает качаться, словно палуба корабля. А ведь самое обидное, что ясностью мысли он был трезв, только тело было словно заторможено.
– Черти что, - чертыхнулся Фальк, наблюдая, как Гидеона слегка пошатывает, что говорило о том, что этот мальчишка перебрал с выпивкой. – Ты пил?
– Я не вижу в этом проблемы. Даже, если пил, - Гидеону не хотелось признавать, что он залил внутрь себя порядочно пунша, адской смесью проникшей в кровь, которая итак закипает в связи с последними событиями, – Просто я не ел.
Он устало опустился на один из стульев и потер глаза, после чего понурив голову, запустил свои пальцы в волосы. В голове у него творился хаос: Гвен, Бенедикт, рука графа на ее талии, ревность, поцелуи с Гвен и жар тел, суаре, дамы, песня. Oh mon Dieu! Гидеон с содроганием вспомнил свой поступок, а ведь он поклялся никогда не петь! И что же? Он мало того нарушил свой принцип, так еще и пел в пьяном состоянии людям из прошлого. И пускай, что эти гости суаре давно уже мертвы и не могут возмутиться его поступку! Как он сказал Гвен: «Поверьте, графиня, я очень сильно изменился за последнее время»? Это уж точно. Гидеон сам себя не узнавал.
– Ладно, Фальк, с кем не бывало из нас? – послышался голос доктора Уайта откуда-то справа. – Ну, перебрал мальчишка, тем более сам сказал - на голодный желудок пил. Пускай домой идет, отоспится. А завтра тебе все доложит.
– Гидеон, ты мне главное скажи, что сказала Гвендолин. А дальше, хоть на все четыре стороны, - Фальк подошел к Гидеону. – Тебе удалось поговорить с ней? Зачем она звала тебя на суаре?
– Говорил, - тихо произнес Гидеон, - Ничего конкретного не сказала. Кажется, там все серьезно… Более интересное мне поведал ее муж. В ложе завелся шпион, которым считали вначале Гвендолин из-за того, что она много знала лишнего и не элапсировала назад. Сен-Жермен не верил ей, что она - Рубин, и требовал казни, если бы на ней не женился Бенфорд, который тем самым спас ее…