Бег времени. Тысяча семьсот

Oh panic

– А почему Сен-Жермен пошел против нее? – Гидеон уже знал ответ. Но насколько хорошо эту историю знает сам Бенедикт?

– Он посчитал, что она шпион Флорентийского Альянса, но им оказался другой человек. Масла в огонь подлил тот факт, что она не элапсировала обратно. Поэтому он собирался добиться ее казни, - пожав плечами, ответил Бенедикт. Для него все это было очевиднее некуда.

– А почему вы против ее возвращения? – Гидеон снова собрался духом и пошел в словесную атаку. – Ведь Гвендолин не из вашего века, и вы знаете, что ее ждет дома семья. Она не вашего круга, граф. Неужели вы верите, что Ложа ее отпустит так просто? Ее – Рубин, из круга двенадцати. Достаточно

поменять камень в хронографе, и она снова вернется в 21 век. По-моему, глупо рассчитывать и лелеять мечты, что она останется здесь навсегда.

Он знал, что жесток в словах с графом, который, как видел Гидеон, любит Гвен не меньше де Виллера. Но кто-то должен сказать правду Бенфорду, чтобы посмотрел со стороны и понял простую, но достаточно жестокую истину: у них нет будущего с этой девушкой, им просто не дадут быть вместе, и если не Гидеон, так сама Ложа.

– Это будет ее выбор. Неужели вы думаете, что если она пожелает остаться здесь, то кто-то сможет ее остановить? – невероятно, сколько боли приносит каждое сказанное слово, вымученное в долгих раздумьях наедине с самим собой. И сейчас Бенедикт вкусил этого сполна. Вся его жизнь рушилась прямо перед юнцом, которого ненавидел больше всего: ведь тот пытался увести у него Шарлотту, единственную отраду всего существования, его жену!
– И полагаю, вы должны знать это лучше всего. Она уже трижды обманула смерть. Вы для нее лишь очередная партия.

– Хм! Вот и посмотрим, – с вызовом произнес Гидеон, но внутренне содрогаясь от правоты графа: если Гвен захочет, она действительно это сделает.

– Не будь так уверен в себе, - ответил Бенедикт, понимая, что сегодня ночью Гвендолин останется с ним и только с ним. Поэтому он просто направился к ней через толпу, оставляя Гидеона в одиночестве.

Гидеон скрежетнул зубами от ревности и ярости. Он понимал, что ему осталось немного находиться здесь, что исчезнув, Гвен останется наедине с мужем, и, как показала практика с поцелуями, Бенедикт точно вел себя не невинно, а как далеко они дошли – знать де Виллеру не хотелось. Но оказаться на месте Бенедикта было желанно. Он видел, как подошел к Гвендолин граф, как он, улыбаясь, что-то произнес дамам, поцеловал в щеку жену, проведя косточкой указательного пальца по изгибу ее лебединой шеи, и затем по-хозяйски положил руку ей на талию, при этом, не забыв обернуться к Гидеону, чтобы узнать - видит ли тот его действия или нет. Де Виллер стоял как вкопанный, наблюдая и безумно ревнуя: но теперь он смотрел на свою любимую и мужчину рядом с ней уже другим взглядом – всё оказывается намного сложней и запутанней, чем он думал. Бенедикт сумел посеять в нем страх, который разгорался, обезоруживая его и делая беспомощным и неуверенным: а что если она выберет не его?

А минуты шли неумолимо, он терял не только время, простаивая тут, но и внимание девушки. Кажется, пора напомнить ей о том, что было когда-то.

Гвендолин же, однако, если и удивилась хорошему расположению духа мужа после разговора с Гидеоном, начатый вовсе не дружелюбно, то вида не подала. Лишь улыбнулась и, накрыв ладонь Бенедикта своей, тихо спросила:

– Все хорошо?

– Все будет хорошо, - ответил Бенедикт, еще раз целуя ее в щеку, - И будет лучше, когда это суаре закончится.

Гвендолин же лишь вздохнула, понимая, что его слова мало похожи на правду. К тому же к ним быстрым и решительным шагом уже шел Гидеон, явно планирующий что-то грандиозное.

Подойдя к обществу беседующих дам с Бенедиктом во главе, при этом по дороге схватив бокал пунша и быстро осушив в пару глотков (для храбрости!), Гидеон присоединился к беседе.

– А! Это вы мой милый аббат? –

воскликнула леди Ланкашир. – Не хотите присоединиться к нашей беседе? Вы слышали последнюю новость про леди Сьюзенн Уистемир? – Обратилась она ко всем.

– А что с ней такое? – улыбаясь, поинтересовался Гидеон, кидая взгляд на пару рядом: Гвен озабоченно смотрела на него, а Бенедикт смотрел с интересом, но спокойно – ведь они уже выяснили свои отношения и позиции по отношению к возлюбленной.

– О! Это занятно! – восторженно пропела леди Ланкашир. – Ее выкупил у мужа ее любовник, маркиз Д’Эстре. Представляете, маркиз в нее влюбился без памяти, увидев на одном балу! Он долго пытался покорить сердце девушки, но та была верна мужу. Хотя тоже имела ответное чувство к маркизу. А мы все знаем, что сэру Уистемиру не все равно на свою жену. И вот однажды, - голос леди Ланкашир понизился, она еще стала прикрывать рот веером, будто ей, этакой скромнице, стыдно говорить о таких вещах, но удержаться не может. – Произошел грандиозный скандал между супругами, жена кинулась утешаться к любовнику. Маркиз, видя сломленное состояние любимой, со шпагой кинулся к мужу, желая вызвать на дуэль.
– Тут пара дам охнула, – Но дело до драки не дошло. В итоге произошла очень постыдная беседа, где маркиз в итоге предложил выкупить его жену. Вы представляете?

– О, ужас! – воскликнула одна из дам. – Бедная Сьюзенн!

– В итоге, леди Уистемир, тут же покинула дом мужа, как только тот получил деньги со словами: «Меня вы продали, как вещь. Теперь хозяин не вы. И не смейте мне отныне напоминать о супружеском долге».

– Oh, mon Dieu! И что же дальше будет?

– Думаю, развод, - заключил Гидеон. Его предположение вызвало пару усмешек, в том числе и Бенедикта. Поэтому Гидеон решил съязвить, – А вы как считаете, граф, стоило леди Сьюзенн покидать мужа? Или все-таки узы, заключенные на небесах, сильнее зова сердца?

Гвендолин напрягалась, понимая, что речь идет не просто о каких-то браках и чьих-то отношениях, а вполне-таки о ее. Как резко бедная Сьюзенн стала близка ей по духу!

– Думаю, оба этих понятия, имеют равную силу. Зов сердца можно спрятать под многими обстоятельствами, а вот священный союз способны разрушить лишь небеса, - Бенедикт вновь повернулся к Гвендолин и улыбнулся краем рта, понимая, что знает гораздо больше, чем этот юнец, что вознамерился разрушить его жизнь лишь одним своим присутствием, - Но все же важно, чтобы зов сердца был заключен узами священного брака. С обоюдного согласия.

Дамы, стоящие рядом восхищенно закивали на такой прогрессивный взгляд графа, всем видом показывая, что они до потери пульса любили своих мужей, а все их любовники лишь способ успокоиться - все равно, что выпить на ночь отвар из целебных трав.

– А что же думаете вы? Стоит ли жене покидать мужа, чтобы последовать за сердцем? Даже если этот зов только и умеет, как рушить ее жизнь?
– теперь Бенедикт пристально смотрел на Гидеона, сильно сжимая руку своей жены, словно боясь, что вот-вот она исчезнет.

– Я думаю, что порой нужно рушить оковы устоев, чтобы познать истинное счастье. Настоящая любовь облагораживает человека не зависимо, заключен он узами любви или нет. – Гидеон знал, что сейчас эти пуритане его высмеют, но Гвен должна понять его, она с другими нормами морали.

– Ах! Вы прелестны, - рассмеялась леди Ланкашир. Затем сладко улыбнулась Гидеону и подмигнула, - Озорник, неужели вы с такими суждениями станете аббатом?

– Еще чуть-чуть вашего общества и я отрекусь от этой идеи, - озорно, даже флиртуя с ней, проговорил Гидеон, при этом успев схватить еще один бокал с пуншем у слуги с подносом.