Белая тетрадь
Шрифт:
— Максимилиан! — радостно взвизгнула я, откидывая металлическую цепочку и распахивая дверь во всю ширину.
— Ну да, это вроде я. Пригласишь в дом? — доверительным тоном поинтересовался он, опираясь спиной на дверной косяк.
— А что, ты как вампир, не можешь войти в дом без приглашения? — заинтересованно спросила я и посторонилась, пропуская его в коридор. Розы пахли одуряюще. Почти как те, на поляне в Срединном лесу. Нет, даже слаще…
— Дались тебе эти вампиры — хмыкнул Северный князь. — Жертва современной киноиндустрии, вот ты кто. Наслушалась всяких
— А это все мне? — как-то глупо спросила я и нервно сглотнула. Это было… слишком. Вот правильное слово. Как в сказке — явление принца, без коня, но с букетом.
Интересно только, какое предложение за этим последует? И к какому жанру ближе эта сказка? Если к сопливому любовному роману, то меня пригласят на свидание. А если к ужасам — то свернут шею и уложат труп на красиво раскиданные по полу белые розы.
Бр-р.
— Нет, я с собой их просто так таскаю, для тренировки терпения, — расхохотался Ксиль. В глазах у него был озорной блеск. Может, наш жанр — комедия? — Тебе, конечно.
— Спасибо… Знаешь, мне никогда не дарили цветы, — смущенно призналась я, окончательно сбитая с толку. — Даже на праздники. И вообще, такая охапка только в ведро и влезет. Или в два ведра, — задумчиво добавила я, оценив размер букетика.
— А как же твой аллийский принц? — пока я наливала воду в ведра, Максимилиан разделил огромную охапку на две охапки поменьше. И то они с трудом поместились в импровизированные «вазы».
— Он не мой, — принципиально поправила я. — И вообще, Дэриэлл предпочитает дарить мне полезные подарки. В основном — книги и редкие яды.
От неожиданности Максимилиан поскользнулся на мокром после уборки полу и шлепнулся на пятую точку, сдавленно ругнувшись.
— Яды?
— Ну да, яды. А что здесь такого? — удивилась я. — Я же всегда хотела стать целителем, как он. Вот и училась помаленьку, зелья варила, противоядия составляла. Мама была только за.
— Веселая у вас семейка, я посмотрю, — он поднялся с пола, потирая ушибленное место. Ну, точно, комедия… От этой мысли мне неожиданно стало грустно. Я вдруг поняла, что на самом-то деле по жизни предпочитаю любовный роман, пусть и сопливый. — Развлекаетесь вы так же экстремально?
— Не сказала бы… А почему ты спрашиваешь? — насторожилась я. Неужели…?
Князь изобразил задумчивость, а потом произнес медленно, театрально:
— Хочу вот пригласить тебя на свидание в кафе и все думаю: не заскучаешь?
Вот тогда-то я и осознала смысл фразы «переклинило мозг». Кажется, у меня в голове осталась только одна вяленькая мысль: «Быть того не может!», а все остальное переплавилось в бурный, горячий восторг.
— С тобой-то? Заскучаю? Нет, конечно… А мы идем в кафе? На настоящее свидание? — я восторженно запрыгала на месте, совсем как Айне в предвкушении чего-нибудь потрясающего, чувствуя себя при этом крайне глупо и ужасно счастливо одновременно.
— Самое что ни есть настоящее, — хитро подтвердил князь. — Так что давай одевайся — и вперед.
— А джинсы можно? — крикнула я из комнаты. Дверь я тщательно прикрыла —
— Можно, можно, — ворчливо отозвались из коридора. — Только не слишком рваные.
Впервые в жизни я пожалела, что в моем гардеробе не водятся юбки. Школьная не в счет, хотя Феникс даже из занудной формы умудрялась сделать конфетку. На мгновение меня охватило досадливое сожаление, что я не сумею поразить Ксиля своим внешним видом, так и останусь в его глазах замарашкой в потертых джинсах. Разве что платье одеть — то самое, подаренное Лиссэ и Дэриэллом… Но оно так и лежало еще нестиранное, да и туфель у меня подходящих не было, а в босоножках в такой дождище не походишь.
— Найта, ты скоро? — в комнату просунулась лохматая голова нетерпеливого князя. Я взвизгнула и спряталась за дверцу шкафа.
— Максимилиан!
— Понял, исправлюсь, — усмехнулся он и проутюжил комнату взглядом — от выцветшего пятна на ковре до вечнозеленой и редкостно живучей диффенбахии. — Кстати, советую тебе надеть те джинсы, что лежат на кровати. Они ведь в обтяжку будут сидеть, да? Ну-ка, покажись, я прикину…
— Ксиль! — протянула я, мучительно краснея, и закрыла руками лицо. — Уйди. Это старые, я их с четырнадцати лет не ношу, просто выкинуть — руки не доходят.
— … и к ним ту белую рубашку. Только три верхние пуговицы не вздумай застегивать. Или даже четыре.
Разгневанная и смущенная донельзя, я подняла тапок и швырнула этому негодяю прямо в лоб. Ну, то есть, конечно, попыталась. Максимилиан легко увернулся и с истинно княжеским величием удалился в коридор.
Пуговицы, кстати, я сначала все застегнула, под горло. Но потом посмотрелась на себя в зеркало, подумала, потеребила ворот… и последовала совету Ксиля.
— Чудесный вечер, — заметил Максимилиан, когда мы вышли из дома. Пришлось ему немного подождать, пока я возилась с запирающим заклинанием. На мой взгляд, ключи гораздо практичнее, да только Элен упрямая, не переубедишь ее.
— Чудесный? — я с сомнением покосилась в низкое небо, плотно затянутое тучами. — Что-то не слышу иронии в твоем голосе.
— А ее там и нет, — хмыкнул он и со смаком потянулся, а потом глянул на меня искоса: — Чудесная, потому что именно в такой промозглый и сырой вечер можно обнять девушку или укутать ее своей курткой, не опасаясь нарваться на оплеуху. А еще можно до поздней ночи сидеть в полупустом кафе, слушать радио-джаз из барахлящего приемника и наблюдать за хмурыми прохожими на улице. Идут, ежатся, воротники поднимают, а ты сидишь и потягиваешь горячий шоколад потихоньку…
Я исподтишка наблюдала за мечтательно улыбающимся князем. А ведь, похоже, он и вправду любил такие вечера — сырые, туманные, меланхолические, когда сердце сжималось от тоски по чему-то неясному и волшебному, а вокруг фонарей от влажности появлялся оранжевый ореол. Романтика одиночества — так это называлось, кажется.
— А мне больше нравятся другие вечера — теплые и ясные, с сиреневыми сумерками и далекими голосами, — неожиданно призналась я. — Можно просто смотреть, как в небо темнеет и…