Белая тетрадь
Шрифт:
Я нахмурилась, пытаясь соотнести полученные сведения со своими скудными познаниями о живом серебре.
— Получается, что форму ему придает… мое присутствие?
— Вероятно, — согласилась Мелисса и поставила наконец шкатулку на столик. Ничем не примечательная деревянная коробочка, а поди ж ты… Но, по крайней мере, стало ясно, почему она привлекла мое внимание. Живое серебро и впрямь было одушевленным, поэтому немудрено, что оно заскучало в одиночестве в подземном дворце. А тут я так удачно свалилась в катакомбы… — Живое серебро — это в своем роде легендарный металл. Начать хотя бы с того, что ни на одном из планов нашего мира нет месторождений этого элемента. Некоторые признаки указывают на происхождение живого серебра с тонкого плана, но доказательств этому
— Князь Максимилиан говорил, что частицы живого серебра схожи с шакарскими регенами, — задумалась я я. Леди Мелисса только философски развела руками.
— Ему виднее, мне не приходилось изучать регены. Насколько я помню, о шакаи-ар вообще мало известно в научном плане. Человеческая наука слишком молода, а аллийцы всегда относились к шакаи-ар предвзято. Однако разговор ушел от первоначальной темы, лучше вернемся к живому серебру, — спохватилась она и продолжила: — Официальная теория гласит, что живое серебро — это совокупность неисчислимого множества сущностей, способных к самовоспроизводству и к самоуничтожению, обладающих единым сознанием. Проще говоря, все живое серебро на земле — это часть единого целого. Отдельные слитки или лужицы из этого металла способны к взаимному поглощению, но также и обладают индивидуальностью: бывали случаи, когда взаимопоглощения не происходило. Связанные заклинаниями или магической энергией изделия из живого серебра приобретают устойчивость и теряют способность к контакту между собой.
— То есть «слипнуться» этим кольцам не дает только моя сила? — недоверчиво коснулась я белого ободка, усыпанного темно-красными камнями. Металл был холодным и твердым — как самое обычное серебро.
— Верно, — улыбнулась Мелисса. — Мой тебе совет — попробуй раздать кольца своим подругам. Возможно, их сила удержит кольца от распада даже вдали от тебя.
— Но если у вас не получилось… — начало было я, но Творящая успокоила меня:
— Я скрывала свою силу. Настоятельно рекомендую тебе воспользоваться моим советом, Найта, — добавила она с такой интонацией, что все возражения увяли на корню. — Функций у живого серебра немного, но молодым равейнам все пригодится. Особенно равейнам столь высокого ранга. Способность к самовоспроизводству на деле оборачивается возможностью создавать силой мысли из живого серебра многие полезные вещи — от посуды до холодного оружия. Кто знает, вдруг однажды ты окажешься без возможности колдовать, и тогда только кинжал из серебра убережет тебя от позора? — вздохнула она и опустила взгляд. Я непонимающе выгнула брови:
— Убережет от чего?
— Просто убережет, — улыбнулась неизвестно чему Мелисса. — Впрочем, надеюсь всем сердцем, что беречься тебе не придется.
Повисла долгая, неловкая пауза. Элани начала ерзать на месте — кажется, после того, как мы получили ответы, сидеть здесь ей стало скучновато. Да и Мелисса уж больно значительно поглядывала на открытую книгу на столе… Я вздохнула:
— Огромное вам спасибо за информацию и советы, эстиль Мелисса. Вы очень мне помогли. А теперь — не могли бы вы открыть портал обратно в мою комнату?
— Конечно, конечно, — закивала с облегчением королева. — Рада была помочь тебе, милая.
Вспыхнули голубые искры. Элани вежливо попрощалась и шагнула в портал. Я же чуть задержалась, оглянувшись напоследок.
— У меня один вопрос остался… вспомнила тут. Эстиль Мелисса, — мне стало так неудобно под ее пристальным взглядом, что я чуть было не передумала спрашивать. — В одной из этих книг я прочитала стихотворение. Оно очень перекликается с моими собственными мыслями, но только грустное очень. Скажите, может случиться так, что оно… сбудется?
Мелисса отвернулась, скрывая выражение глаз. Искры мельтешили все быстрее, сливаясь в одно яркое пятно — пронзительно-голубое, как чистое весеннее небо.
— Это всего лишь слова, Найта. И сбудутся ли они — решать тебе.
Вспышка.
Остаток дня мы с Элани провели порознь. Нескончаемый поток пустой болтовни, который обрушивала на меня рыжая
Кольца я отложила в рюкзак и в самый дальний угол памяти — с ними все уже было определено. Раздам подругам, действительно, пригодятся… Визит к Мелиссе решил одну проблему и приоткрыл для меня другую: что делать к князем.
Вот уж точно, одно лечим, а другое…
После той отповеди на улице приморского городка мои восторги несколько поутихли. Но сейчас, когда позади было третье испытание и долгие часы в зале переговоров, а князь пропадал где-то по своим делам, я ощутила всю полноту зависимости от опасного, непостижимого и, как следствие — бесконечно обаятельного Максимилиана. То случайное стихотворение из книги Творящей дало мне полное представление о том, что я буду чувствовать, когда он исчезнет из моей жизни навсегда. И дело было даже не в какой-то неземной любви. Нет. Я попросту привыкла. Впала в зависимость от его присутствия, от чувства защищенности, которое давала эмпатическая связь. От его запаха, в конце концов…
Трава, разогретая солнцем.
Взгляд искоса и жесткие пальцы, так ласково касающиеся моих встрепанных волос.
Раньше, целую бесконечность назад, я думала, что люблю Дэриэлла. Да и сейчас мое сердце наполнялось теплом, когда я вспоминала спокойного целителя, непоколебимого в своем тихом бунте против аллийских традиций. Но все это было не то и не так. Друг, учитель… Пусть и самый-самый красивый, но все-таки просто друг.
А Максимилиан…
Впрочем, довольно об этом. Иначе я сойду с ума раньше, чем он вернется. В конце концов, даже если он уйдет, то у меня будет достаточно времени, чтобы найти его вновь. Равейны моего ранга не стареют и не болеют.
— О чем задумалась, Найта?
Я и не заметила, как он пришел. И… мне кажется, или в последнее время Ксиль действительно перестал называть меня «мелочью»?
— А то ты не знаешь, — улыбнулась я. Максимилиан опустил ресницы — жест не кокетливый, а прячущий насмешку.
— Ты же не думаешь, что я спросил просто так, из вежливости? — он сел на ковер, прислоняясь к моим ногам.
— С тебя станется…
Мы немножко посидели молча. Максимилиан положил голову мне на колени и закрыл глаза. Странное ощущение появилось — как будто щекотка по спине, но не совсем. Двигаться не хотелось, а хотелось провести рукою по его волосам, прочувствовать, как шелково гладкие, прохладные пряди скользят между пальцами, будто вода. Потом — погладить шею, в том месте, где кожа слегка покраснела от воротника. Коснуться…
Лицо обдало жаром.
— Как провел день? Если не секрет, конечно, — спросила я, когда молчание стало невыносимым.
Князь заметно оживился. Видимо, давно ждал этого вопроса, не терпелось поведать о своих подвигах… Прямо как Хэл после экзамена.
— Ваши равейны меня очень удивили, — он открыл глаза и, хотя смотрел снизу вверх, ощущения были прямо противоположные. — Эта их модель ситуации… Правильнее было бы назвать это моделью мира. Они учли все: мой рассказ, документы, известия из городов, показания свидетелей. Сначала это был просто образ, охватывающий события прошлого. Но ваши дамы из сферы времени что-то наколдовали, и он начал изменяться… Подробностями утомлять не буду, все равно сам до конца не понимаю, но их аналитические выкладки потрясающи, — в голосе его прозвучало искреннее восхищение. Тоненькая, ядовитая иголочка ревности кольнула в сердце — хотелось, чтобы князь так же говорил обо мне. — Одна идея пригласить в наш замечательный союз еще и аллийцев чего стоит… Аргументируют они это так: у инквизиции нет сил и возможностей провернуть все это в одиночку, значит, они действуют сообща, скорее всего, с младшими расами — людьми, перевертышами и прочими. Более того, модель устойчива, только если ввести в нее третью силу, направляющую действия смотрителей.