Белый обелиск

Рэйда Линн

– А что, твой мир настолько лучше этого?..
– прищурился ройт Ольгер.

Отвечать на вопрос искренне было, пожалуй, несколько рискованно - того гляди, Ольгер посчитает это оскорблением. Но, если попробовать слукавить, ройт наверняка почувствует в его ответе фальшь.

Пока Альк колебался, что сказать, внизу залаяли собаки, и Ольгер настороженно прислушался.

– Кого еще несет?.. Не помню, чтобы я кого-то приглашал. Иди открой... Хотя нет, подожди. Убери со стола, а вниз я пойду сам.

Только что Альк готов был поручиться, что его хозяин совершенно пьян, но,

когда Ольгер положил на стол цепочку с медальном и самым обычным, твердым шагом, сбежал вниз по лестнице, Альк усомнился, что ему не померещилось, что Хенрик только что опорожнил две винные бутылки на его глазах.

Открытая Ольгером дверь противно скрипнула, и Альк некстати вспомнил, что уже два дня все время забывает смазать петли маслом.

– Анри!!
– радостно загремел внизу чей-то густой и низкий голос.

– Здравствуй, Годвин, - сдержанно ответил Хенрик. Очевидно, поздний гость был ему хорошо знаком. Но разобрать, обрадован ли ройт его визитом или втайне раздосадован, было никак нельзя. Скорее всего, истину надо было искать где-то посередине.
– Я буду тебе очень признателен, если хотя бы через восемнадцать лет ты, наконец, запомнишь мое имя - Хенрик.

На последнем слове голос Ольгера прервался, как у человека, которого внезапно и без предупреждений стиснули в объятиях.

– Да брось, Анри, за восемнадцать лет уже пора бы и привыкнуть! Угостишь нас ужином?..
– донеслось из прихожей.

– Безусловно. Но сначала, будь так добр, представь мне своего спутника.

– Это наш полковой писарь, мейстер Маркус Кедеш. Исключительно ученый человек, к тому же храбрец, каких мало.

Тихий голос второго приезжего, кажется, что-то возразил, но Альк не различил ни слова.

– Не прибедняйтесь, Маркус!..
– отозвался тот же жизнерадостный и сочный баритон.
– Не верь ему, Анри, он просто скромничает. Где наш ужин?..

– Ждет вас наверху. Прошу за мной.

– При каждой нашей встрече ты становишься все более и более занудным, Ан. Только представьте, Марк - я еще помню время, когда он еще не казался таким церемонным сухарем. В кадетском корпусе Анри всегда был нашим заводилой. Помнится, только однажды автором нашей затеи был не он, а я - на третий год учебы, когда мы, все четверо...

– Ради всего святого, Годвин, - перебил ройт Ольгер недовольно.

– ...пошли в бордель. Да, редкостный выдался вечерок!
– ройт Годвин заливисто расхохотался.
– Кстати говоря, ты еще помнишь ту эшшари, Зитту?

– Прошу извинить моего друга, мейстер Маркус. Мы давно не виделись, и он сейчас немного не в себе от радости, - бесстрастно сказал Хенрик.

Альк беззвучно захихикал. Судя по сдержанным интонациям Хенрика Ольгера, ройт Годвин его нестерпимо раздражал. Возможно, именно поэтому Свиридов уже чувствовал к этому человеку самое глубокое и искреннее расположение.

Внезапно он сообразил, что, вместо того, чтобы прислушиваться к чужим разговорам, ему следовало бы убрать со стола Ольгера опорожненные его хозяином бутылки, а потом убраться прежде, чем сам ройт и его гости успеют подняться на второй этаж. Но шаги троих мужчин уже были слышны на лестнице, так что Свиридов

сделал то, что мог - сунул бутылки под стоявшее у стенки кресло, не забыв напомнить самому себе, что завтра ройт его убьет. И даже, если можно так сказать, за дело.

Внешность ройта Годвина полностью соответствовала его голосу. Ростом он был примерно с Ольгера, но зато почти в полтора раза шире его в плечах. И не в пример плотнее. Назвать его толстым было невозможно, но при этом из него можно было вылепить двоих таких, как Хенрик Ольгер. У гостя были крупные черты лица, массивный подбородок, линию которого слегка смягчала небольшая светлая бородка, и широкие, лопатообразные ладони... Когда он вошел в кабинет, тот сразу стал казаться маленьким и тесным. Мейстер Кедеш, пожилой мужчина с коротко подстриженными седыми волосами, совершенно потерялся рядом с такой примечательной фигурой.

– Ну и ужин!
– горестно присвистнул Годвин, обнаружив пустой стол, на котором оплывала воском одинокая свеча.
– Прости, Анри, но это я жевать не буду.

Ройт бросил взгляд на замершего у двери Свиридова.

– Альк, марш на кухню. Принеси холодное жаркое, корского вина, галет и сыра.

Альк кивнул и пулей вылетел за дверь. Вслед ему несся голос Ольгера:

– Прошу прощения, что не могу предложить ничего лучше. Я бы позаботился об угощении, если бы только мог предположить, что у меня сегодня будут гости.

Когда Альк вернулся в кабинет, внутри было светло и почти празднично. Ольгер зажег все свечи и несколько масляных светильников, а сам сидел за столом вместе с Годвином и Маркусом.

– Поставь поднос, - распорядился ройт, даже не посмотрев на Алька.
– Хорошо, можешь идти. Сегодня ты мне больше не понадобишься.

– Значит, из-за этого ты угодил в эту дыру?
– продолжил разговор светловолосый ройт, плеснув себе в бокал вина. Вторая рука Годвина, лежавшая на столе, сжалась в кулак.
– Анри, честное слово, если бы ты только знал, что эти белгские ублюдки...

– Возьми галету, Годвин, - перебил ройт Ольгер словно невзначай. И посмотрел на Алька с выражением "какого-лешего-ты-еще-здесь".

Свиридов выскользнул за дверь, поднялся на чердак, скрипя рассохшимися старыми ступенями, а потом потихоньку возвратился на второй этаж и подошел почти вплотную к двери кабинета.

Ничего, мысленно успокоил себя он. Ольгер сказал "можешь идти". Но он же не велел ему сидеть на чердаке, не так ли?.. Значит, по большому счету, Альк ни в чем не нарушал его приказ.

– Я вижу, что вы с господином Хенриком давно знакомы, - донесся до Алька приглушенный голос Маркуса.

– Не то шлово. Штолько не шифут, - с набитым ртом подтвердил Годвин. И, похоже, все же проглотил мешавший ему говорить кусок, так как с энтузиазмом предложил.
– Вот кстати говоря, Анри! Расскажи Маркусу, как ты избавил нас от Кринга.

– О боги, Годвин - когда тебе уже надоест все время вспоминать это старье?..
– устало спросил Хенрик.

Но рассказчика это нисколько не обескуражило. Наоборот, он, кажется, даже обрадовался, что не нужно уступать кому-то слово, и, не отвечая ройту, снова обратился к Кедешу.