Белый обелиск
Шрифт:
– Чушь, Годвин, - поморщился ройт Ольгер.
– Я не думал ничего подобного. Меня вполне устраивает моя нынешняя жизнь.
– Вот это меня и пугает, - неожиданно серьезно отозвался Годвин, поднимая на него глаза.
– Я не могу поверить, чтобы ты, Анри, способен был довольствоваться таким положением.
– И чем же плохо мое положение?
– холодно спросил ройт.
– Я сам себе хозяин. Мне не нужно постоянно муштровать безмозглых новобранцев, спорить с командирами, зависеть от чужих решений... Я свободен, и - что самое приятное - мне совершенно нечего терять.
– Но ничего приобрести
Хенрик махом допил свою каффру и пожал плечами.
– Для человека, знавшего меня почти всю жизнь, ты что-то уж слишком удивляешься этому обстоятельству. Посуди сам. В корпусе я только и делал, что пытался стать достойным родового титула. Потом попытался стать счастливым мужем. Наконец, решил, по крайней мере, стать хорошим офицером. И к чему все это привело?..
– Так что же, ты решил махнуть на все рукой?
– В самую точку, Годвин.
Какое-то время его сотрапезник молча смотрел на Ольгера, как будто сомневался, верить ли тому, что он только что слышал.
– Ты уже другой. Не тот, кого я знал.
– Ты меня сегодня просто поражаешь тонкостью своих наблюдений!
– отозвался Ольгер желчно.
– Помнится, вскоре после нашего знакомства я сказал, что ты немного туповат. Так вот: беру свои слова обратно.
– Да подожди, Анри. Я ведь приехал как раз для того, чтобы тебе помочь. Помимо чина мне присвоено звание коменданта Браэнворна.
Ройт Ольгер выразительно присвистнул.
– Даже так? Сначала звание, а потом еще и Воронья крепость?.. Годвин, если бы я не знал, что с придворными кругами ты никак не связан, я сказал бы, что у тебя очень сильная протекция.
– Да я сам не понимаю, с какой стати они так расщедрились. Сам же знаешь - я не самый умный человек, я и трех книг за всю жизнь не прочитал, а коменданту Браэнворна недостаточно только уметь махать мечом. Воронья крепость - это же, считай, ключ ко всему Северу. Зато - и это уже напрямую связано с тобой - столичных снобов и других любителей надувать щеки там не встретишь. Понимаешь? Для меня-то твой патент ничем не хуже остальных. Так что улаживай свои дела, бросай этот протухший Лотар и добро пожаловать ко мне. Ни один комендант в здравом уме не откажется от такого капитана.
Ольгер невольно улыбнулся простодушию старого друга.
– Да ведь у тебя под началом уже должен быть какой-то капитан. Как думаешь, ему понравится, если кто-нибудь пожелает узурпировать его обязанности?..
Годвин довольно ухмыльнулся.
– Это как раз самое веселое. Я навел все справки. Знаешь, кто там капитан? Френц Эйварт!..
– Погоди. Дергунчик? Жеванный Рукав?
– Он самый. Правда, не уверен, что он сейчас отзывается на эти прозвища.
– Мир тесен, - рассмеялся ройт.
– Вот уж никогда бы не подумал, что еще увижу его после выпуска. Ну что же, если я действительно приеду в Браэнворн, то мне наверняка покажется, что я опять попал в кадетский корпус.
– Если?.. Ты сказал, если приедешь?
– Годвин изумленно посмотрел на Ольгера.
– Разве у тебя есть какие-то сомнения?
– Д-да нет, - ответил Хенрик и внезапно рассмеялся.
– Слушай, а ты прав. Я изменился больше, чем сам думал. Я приеду,
– Вот и славно! А ты не возьмешь Маркуса Кедеша с собой? Наврем ему, что ты нуждаешься в проводнике... или я дам ему какое-нибудь поручение, которое задержит его в Лотаре. Недельку поживет у тебя дома, а потом поедете вдвоем. Не против?
– А в чем дело?
– удивился Ольгер.
– Вчера ты так его хвалил, а теперь хочешь от него избавиться.
– Ну, Ан, ты меня знаешь. Я человек не ученый. И если куда-то еду, то люблю такие постоялые дворы, где есть вино и симпатичные служанки. А пока мы добрались до Лотара, я чуть не взвыл. Маркуса хлебом не корми, дай только рассказать о том, что тракт, по которому мы прямо сейчас едем, был проложен по приказу короля Эреварда, продолжительностью он столько-то верст, а этот верстовой столб установлен в память эпидемии красного мора, случившейся в каком-то там году. А уж насчет служанок из трактиров вообще молчу.
Ройт Ольгер удивленно посмотрел на друга, и тот закатил глаза.
– Слушай, вот ты когда-нибудь пытался посадить девчонку себе на колени, когда рядом сидит человек и с пресерьезной миной рассуждает о торговле с Локридом или о пошлинах на шерсть?
– Да, тяжело тебе пришлось, - сочувственно кивнул ройт Ольгер - Хорошо, поедем в Браэнворн втроем: я, Маркус Кедеш и мой слуга, Альк.
Ройт Годвин укоризненно взглянул на Ольгера.
– Вот никогда бы не подумал, что ты обленился до того, что даже путешествовать не можешь без прислуги.
– Просто не хочу, чтобы в мое отсутствие он спалил дом, - пожал плечами Хенрик.
...Неделя сборов прошла быстро и на редкость суматошно. Поначалу мысль о предстоящем путешествии вызвала у Алька настоящий ажиотаж. Вот так, вживую, посмотреть на незнакомый мир было довольно интересно. Пока что Альк решил твердо придерживаться версии, что рано или поздно он все же сумеет вернуться назад, а до тех пор разумнее всего было получше изучить местные нравы. Разумеется, не для того, чтобы потом писать отчеты в Петербургское Этнографическое общество - мгновенно угодишь в дом для умалишенных - а хотя бы просто для себя. Неплохо было бы вести какие-нибудь записи, - невольно размечтался Альк и с ностальгией вспомнил маленькую записную книжку, которую у него отобрали стражники. Кстати сказать, вместе с его одеждой и часами.
Интересно, что эти невежи сделали с брегетом. Чего доброго, таскают на цепочке, как простое украшение.
Но старыми отцовскими часами Александр и дома почти не пользовался, а вот книжки было жаль. Сейчас она бы ему очень пригодилась. Делать свои путевые записи на местной волокнистой, шершавой бумаге было, вероятно, очень неудобно, но проверить это у Свиридова не было никакой возможности, так как бумаги и чернил у него не было.
Альк долго собирался с духом, чтобы обратиться с просьбой к ройту Ольгеру. Казалось бы, что тут такого? Вспыльчивостью ройт не отличался. Альк неоднократно повторил себе, что в самом худшем случае Хенрик всего лишь посмеется над слугой, который занимается подобными прожектами вместо того, чтобы сосредоточить все свое внимание на оттирании кастрюль и на уборке конского навоза. Но, в конечном счете, от насмешек до сих пор еще никто не умирал.