Белый олень. Часть 1
Шрифт:
Касьян, несмотря на жару, вздрогнул. Такой поворот разговора застал его врасплох.
— Нет. Они шли за мечтой, так у нас говорят. А у вас тоже эта легенда есть?
— Да, да, — торговец закивал головой. — Мы её знаем. Может, мы её раньше вас знали. Белый олень был от начала времён. В Мерцабо, в самом древнем храме, даже есть изображение его.
Касьян вспомнил дрожащее пламя свечей, неровную стену пещеры и белый летящий образ, дразнящий своей недосягаемостью. Нет, подумал он с тайным удовлетворением,
— Вы боитесь его?
Юорм посмотрел на Касьяна изумлённо.
— Конечно, очень боимся. Белый олень — существо надмирное, когда человек с ним сталкивается, у него разрушается разум. Разве ты этого не знаешь?
— Знаю, конечно.
— Иной раз я думаю, — сменил тему торговец, — сейчас несчастья ищут в Алматиле. И найдут.
Касьян насторожился.
— Почему ты так считаешь, почтенный?
— Ты разве не знаешь? Об этом говорят все. Там собирают войско. Собирают большое войско для похода на юг.
— На юг? — удивлённо переспросил Касьян, вспомнив карту Юоремайи.
Ириней рисовал карты. На пергаменте, на песке, даже на снегу иной раз. Нет ничего к югу от Юоремайи. Выжженная пустыня там. Далеко за пустыней есть населённые земли, те самые, откуда плоды вэджу привозят, но до них можно добраться только морем.
— Так говорят те, кто оттуда приезжает, — развёл руками торговец. — Много пеших и конных вооружённых воинов собирается близ Алматиля. Я уверен, что этот поход не благословит жрица Затмения. А нет хуже несогласия между жрицей Затмения и государем.
Говорю же, мы ищем несчастья. Мы его просто жаждем. Даже мудрые люди не могут избежать этого соблазна.
Он замолчал, мерно покачивая головой из стороны в сторону.
— А кто напал на рыбаков, как ты думаешь? — повторил Касьян свой первый вопрос.
Его собеседника понесло в туманные дебри.
— Это плод с того же дерева. С того же смертоносного дерева. Когда жажда несчастья в людях множится, всегда приходит кто-то хитрый. Кто не ищет беды сам, но находит выгоду в разрушении. И он поэтому хочет больше разрушений. Кто-то исподтишка сеет хаос. Во многих местах. Думаю, так.
Он перевёл дыхание и ещё долго говорил, рассказывая лькехи, тут же поминая шалости юормийских божеств, вкус вэджу, обитателей синих глубин Актармо, и множество другого, странного и будоражащего воображение. Касьян не был уверен, что понял все витиеватые речи старого юорма, но суть его рассуждений казалась ясна — на рыбаков напали, чтобы вызвать волнения в Талаяме.
Хлеб. Мягкий, с хрустящей корочкой, вкусный до безумия. Особенно с голоду. Касьян шёл, раздумывая, грыз хлеб и не замечал вокруг ничего.
Догадка подлетела к нему, звеня, и так и звенела в уме, как комар в ночи. Он поворачивал
Но она должна быть ошибкой.
Так он добрался до крепости.
Перед его закутком кто-то окликнул:
— Касьян!
Он вздрогнул, почти столкнувшись с царевичем.
— Ты не у себя? — удивлённо спросил Касьян.
Тамиан усмехнулся.
— Я в царских покоях спать не буду. Больно наместник на меня зол, после того как пришлось рыбакам денег дать. Вот только мантию с венцом Крому отнёс, он счастлив. А переночую здесь.
— Правильно, — рассеянно сказал Касьян и уставился в стену. Чушь, не чушь? Сказать, не сказать?
— Касьян? Ты о чём думаешь?
А, ладно.
Касяьн толкнул дверь.
— Зайдём лучше сюда.
Царевич вошёл, присел на лежанку, обхватил руками колено.
— Что случилось?
— Пока ничего. — Касьян остался стоять, только к стене прислонился. — Думаю, Эоларем собирает сейчас войска не для удара по Талаяму. Он собирает их для удара по Мерцабо.
Тамиан присвистнул.
— Почему ты так считаешь?
Касьян скрестил на груди руки.
— Потому что это сухопутные войска, — заявил он, словно это всё объясняло.
— И… и что? Не понимаю.
— А куда они пойдут? В Триладу через Мёртвую Пустошь? На Талаям нападать — это корабли нужны. Много.
— Может, они вообще не с Триладой воевать собрались?
— А с кем? Юоремайя ни с чем не граничит. Южные земли не заселены, там пустыня. На востоке — море, на западе — малочисленные поселения у оазисов. На севере — Актармийские скалы и Мёртвая Пустошь. Им некуда посылать пешие войска.
— Значит, это их внутренние дела.
— Внутренние, конечно. — Начав говорить, Касьян почувствовал уверенность. — В Юоремайе — двоевластие, исторически. Кто-то хочет от него избавиться. Для начала.
— А потом?
— А вот потом этот кулак ударит по Талаяму. Тот, кто это задумал, сейчас заранее пытается внести смуту, неразбериху, чтобы в дальнейшем проще было скинуть Игру со счетов. Отсюда эти убийства рыбаков и поджоги причалов.
Тамиан опустил голову, задумавшись. Потом вскинул глаза.
— Ты говорил об этом Рокоту?
— Нет ещё. Сам только что додумался.
— Так ты скажи.
Касьян разыскал Рокота и рассказал ему о торговце и о своих предположениях, благоразумно умолчав про лькехи и Белого оленя. Рокот крякнул и погрузился в размышления.
Принятие решения
Ночь, ночь, полная стрекотом цикад, полная шумом моря. Не кончалась бы она никогда.
В ночи нет людей. И не надо.
Забиться в уютную тьму, слушать шорохи и поскрипывания старой крепости. Как хорошо.