Бессмертники — цветы вечности
Шрифт:
«И все-таки дело движется, — подытожил свои раздумья ротмистр Леонтьев. — После первой ликвидации в Уфе готовим вторую. Эта уже будет поглубже, в расчете на руководство комитета и боевой организации. Недавние обыски показали, что мы находимся на правильном пути».
23 ноября в доме на углу Достоевской и Суворовской был произведен обыск. Чтобы не озлоблять и без того недружного с полицией члена Государственного Совета князя Кугушева, снимавшего верхний этаж дома, дождались его отъезда из города и нагрянули. Приемной его сиятельства, конечно, не коснулись, зато в комнатах Лидии Ивановны Бойковой поработали как следует. И в нижние квартиры заглянули, и надворные постройки
В делах управления материалов, бросающих тень на Бойкову, было немало. Одна из первых социал-демократок города, стойкая большевичка, возможно даже член комитета. В недавнем прошлом — жена известного деятеля эсеровской партии Михаила Бойкова, порвавшая с ним из-за идейных разногласий. Неоднократно обыскивалась, допрашивалась, но всегда оставалась на свободе.
Среди жандармских офицеров Уфы ходил слух, что, уходя на сибирскую каторгу, террорист Бойков якобы сказал кому-то из них: «Если с головы Лидии и моих детей упадет хоть один волос, за них найдется кому отомстить, передайте это своим».
Леонтьев не очень-то верил в подлинность такого разговора, но замечал, что в отношении к Бойковой его сослуживцы всегда словно бы опасаются переступить какую-то известную им одним черту. Боятся мести? После убийства товарищами Бойкова царского министра Плеве и «казни» трех уфимских губернаторов об этом думалось само собой. Не считаться с этим, по-видимому, было нельзя. Вот и на этот раз, несмотря на изъятие большого количества нелегальной и тенденциозной литературы, Бойкова оставлена на свободе, Распорядился об этом сам полковник Яковлев Тоже верит в эту бородатую жандармскую сплетню? Опасается эсеровских пуль? Мечтает успеть примерить генеральский мундир?..
Взглянув на часы, Леонтьев подошел к телефонному аппарату и затребовал полицмейстера Бухартовского.
— Что нового о бомбе, обнаруженной в кабинете пристава Ошурко?
— О бомбе? — неохотно отозвался полицмейстер. — Пока ничего, Иван Алексеевич. Хотя… вы любите анекдоты, ротмистр?
— Анекдоты? — удивился Леонтьев. — Что с вами сегодня, Бухартовский?
— А я думал, любите! — захохотала трубка. — Однако все же послушайте. Это, ей-богу, интересно.
И Бухартовский рассказал, к какому выводу относительно этой загадочной бомбы пришли в городской полиции. Осмотрев ящик с взрывчаткой, специалисты сошлись на том, что если бы его бросили в окно террористы, то при взрыве они могли бы пострадать и сами. На такое сознательно никто не пойдет. Следовательно, террористы исключаются Просто бомбу принес кто-то из своих, а окно выбил для отвода глаз. Кто? Ключи от помещения имеются только у пристава Ошурко и его помощника Разжигаева. Разжигаев прежде имел дело с взрывными работами, и соорудить такую бомбу ему ничего не стоит. Кстати, он первый и обнаружил этот злополучный снаряд.
— Зачем Разжигаеву такой спектакль? — искренне возмутился Леонтьев.
— Чтобы начальство заметило и поощрило за рвение.
— Значит, сам подложил, сам и обнаружил?
— Именно так, Иван Алексеевич! Впрочем, есть еще один вариант. Некоторые утверждают, что бомбу мог подложить Разжигаеву кто-то из обиженных им мужей Очень уж наш Разжигаев красивых молодок любит. Да и они им, кобелем, тоже слышно, не гнушаются… Интересно?
— Анекдот, не больше!
— Вот и я говорю.
— А с Разжигаевым не беседовали? Что он?
— Отпирается изо всех сил, шельмец! До того дело дошло, что боимся, как бы пулю себе в лоб не пустил.
— Ну а третьего варианта у вас нет?
— Что вы имеете в виду, ротмистр?
— А то, что бомбу бросили все-таки наши
Рассказанное Бухартовским и забавляло, и возмущало его. Вот жеребцы, нашли время для забав! Все на пороховой бочке сидим, того и гляди взлетим в воздух, а им бы только зубы поскалить. Расскажи такое полковнику — не поверит..
Воспоминание о полковнике заставило его вернуться к работе. На столе перед ним лежало свежее дело, по которому сейчас велось дознание. Интересное дело и, главное, безо всяких там бомб и револьверов. От таких дел сейчас, в это беспокойное время, приятно отдавало давно ушедшей милой стариной и даже какой-то умиротворенностью. Впрочем, старина эта была не так уж и стара — всего каких-то десять лет. Тогда он только начинал свою карьеру, окончив юридический факультет университета. Ах, какое это было доброе, тихое время! Служба не обременяла, и времени для собственных удовольствий оставалось предостаточно. А что? Местных революционеров было тогда мало, все ссыльные находились под надзором. Ну, побеседуешь с кем-нибудь, проведешь для острастки два-три обыска в год, изымешь кое-какие книжонки — вот и все дела… А сейчас? Господи, и куда катится эта сумасшедшая Россия! За десять лет — будто новая страна. Откуда такая прыть?
Дело, которое дожидалось ротмистра, действительно было небезынтересным. 9 декабря в квартире Седой полиция произвела неожиданный для хозяйки обыск. Седая — полицейская кличка местной акушерки Марии Герасимовны Волковой. А Волкова, как дозналась та же полиция, активная участница революционного движения, социал-демократка-большевичка, возможно пропагандистка. Одно то, что они большие подруги с Бойковой, говорит о многом.
С обыском, правда, произошла некоторая заминка. В комнате, занимаемой Волковой, ничего предосудительного не нашли, но зато в соседней обнаружилось целое книгохранилище. На некоторых книгах имеется даже штамп «Рабочая библиотека». И даже библиотечные номера есть! В одной пачке, к примеру, связаны книги с номерами от 2902-го до 2911-го, в другой — от 2745-го до 2755-го. Тысячи книг! Да еще каких: Маркс, Энгельс, Лессинг, Лафарг, Либкнехт, Ленин, Плеханов, Каутский… Здесь же — чистые подписные листы Уфимского комитета РСДРП, первые номера «Уфимского рабочего», листовки…
На вопрос, кому принадлежит это имущество, Седая сказала, что даже не подозревала о нем и что комнату эту снимал-де у нее агент издательства «Новый мир» некто Алексей Смирнов.
Стали искать Смирнова и, конечно же, не нашли. Да и существует ли он на самом деле, этот мифический Смирнов? Пристав поверил, что существует, но, почувствовав приближающийся провал, скрылся. Так и записал в протоколе. А вот он, ротмистр Леонтьев, в эту сказку многоопытной Волковой не верит. Ее это имущество, ее! А Смирнов — сказка, миф, выдумка для дураков! Вот только как доказать это?
Леонтьев только начал входить во вкус этого дела, как зазуммерил телефон. Он подошел к аппарату.
— Иван Алексеевич? Новость!
Это был полицмейстер Бухартовский.
— Надеюсь, на этот раз без анекдотов?
— Абсолютно исключено!
Бухартовский заметно волновался.
— Так я слушаю, говорите.
— Получено сообщение о подготовке новой экспроприации.
— Где? Когда? — взвился Леонтьев.
— Где — не сказано. Известно лишь, что такое задание получено уфимской боевой организацией большевиков.