Безумие

Смирнова Кристина

И я буду смелой, скажу, как только ты вернешься, а сейчас молча проглочу издевательский оскал и с грустью провожу гордо расправленные плечи с тяжелой поступью. Вздрогну от хлопка двери, подтяну поближе коленки к груди, обниму их и буду ждать. Потому что ты всегда возвращаешься, а уже давно всегда жду этого. Не могу без тебя.

Я не спала всю ночь. Не смогла заставить оторвать взгляд от двери и как сомнамбулу повторяла про себя все, что хотела озвучить. Что хотела донести до тебя, но дверь так и не открылась, а после пробуждения корпуса мне позвонила Лис, попросила подняться к ней в комнату и там

я услышала свой приговор и смогла дать согласие, на него затаив надежду, что ты услышишь о моем решении и все-таки придешь.

Они возвращаются домой и я с ними. Стою как пьяная от бессонной ночи посреди комнаты и смотрю на уже собранные чемоданы. Вылет через два часа, а ты так и не пришел. Не услышал? Чушь.

Значит, решил, что отпустить меня будет правильно и возможно уже сам уехал.

Скоро привезут Сашку, придут парни и перенесут наш багаж, спрячут в железное брюхо частного самолета стоящего в нескольких километрах и все. Прощай моя родина.

Стоим на поле перед белым трапом с красочной линией на боку и прощаемся с решившими проводить нас. Здесь достаточно народа, но мой ищущий взгляд не сосредотачивается не на одной фигуре, он ищет тебя. В толпе, в тени, в темных кронах виднеющихся сосен. Ищет и не находит.

– Не представляю, что вас связывает, но мой вам совет – уходите, бегите как можно дальше. Они не меняются – ваши слова, правильные слова.

Вспоминаю слова женщины и понимаю, что, черт возьми, ни хочу никуда бежать, но, к сожалению меня ни кто не удерживает, а я как ебанный пьяный робот делаю то, что скажут. Взгляд наталкивается на добрые глаза длинноногой Милы, подхожу.

– До встречи Виктория! – Она обнимает меня и улыбается.

– До встречи Мила. – Пытаюсь ответить не ее улыбку, и выхаркнуть слова вставшие комом в гландах и это получается, хоть и не сразу.

– Мил, если у тебя что-то получится с Женей. – Она краснеет и опускает смущающиеся виноватые глаза. Видимо слухи в этом месте распространяются быстро.

– Ты береги эти отношения. Никого не слушай, он не плохой, хоть и не показывает этого. – Я замолкаю. Резко разворачиваюсь и поднимаюсь по трапу. Не стану выть, не стану поддаваться новой боли, которая как консервную банку вскрывает мою грудную клетку. Я привыкну к ней, смирюсь и опять научусь жить.

Прохожу в бар, беру бутылку коньяка, сажусь на первое попавшееся место, пристегиваюсь, открываю и делаю первые обжигающие глотки, хочу нажраться и вырубиться. Забыться. Это ведь так легко.

Глотки перемежаются сначала с тишиной, потом с тихим рокотом железного сердца самолета наращивающего скорость. Алкоголь подкатывает к горлу, а желудок и все остальные органы падают к заднице, мы отрываемся от земли, поднимаемся к долбанным темным небесам. Парим. Тихий разговор на периферии и опять глотки до тех пор, пока бутылка не опустошается.

Я закрытыми глазами, прямо в пропасть между нами.

И покорна. Вниз до дна. В чем скажи моя вина?

Кто же мы теперь друг другу?

(Светлана Лобода – К черту любовь)

Тихо пою хриплым голосом первое что пришло на ум и понимаю, что это последняя песня исполненная мной, понимаю, что посылаю к черту все, что связано с тобой и с твоими ебучими загонами.

К ЧЕРТУ ТЕБЯ. Я вылечусь от зависимости к тебе. Сейчас, еще немного и вылечусь.

Бутылка выскальзывает из пьяных рук, а я засыпаю с сухими глазами и ебанной уверенностью, что пустота внутри обязательно зарастет.

15 глава

POV… Евгений.

Все закончилось. Я знаю это, чувствую в сочувствующих взглядах твоих друзей, и мне не хочется в это верить. Не хочется смиряться с этим. Ты приняла приглашение отправиться с ними? Продолжить жизнь без меня?

Мне от этого действительно хуево. Ты даже представить не можешь, насколько я растворился в тебе за столько лет. Пропитался твоим запахом, сошел с ума от этого нежного голоса и грустного лица.

Мне можно поздравить тебя?

Ты намного чаще стала улыбаться и перестала бояться меня. А еще ты разрешила мне приблизиться к себе, отдохнуть рядом моим демонам терзавшим мое сознание с того самого времени, как понял, кем ты являешься для меня.

Нет, не думай, эта прописная истина дошла до меня буквально через месяц, после того как похитил тебя из привычного мира. Укрыл тебя от семьи, спрятал за тремя замками в собственной комнате в стае. Уже тогда я понял, что пропал, что смог испортить все, что можно испортить в собственном будущем.

Понял, что потеряю тебя, а вслед за тобой уйду и я. Как бы это пафосно не звучало. Ведь волк выбирает свою пару на всю жизнь. И тогда же решил, что еще день, два и отпущу тебя, верну в твой мир, а сам не знаю… уйду… застрелюсь… или еще черт знает что, но главное ты будешь жить. Да, я так и решил, вот только даже мысли о потери тебя начинали убивать. Я зверел. В прямом смысле этого слова. В один из таких дней я и убил создателя, давно уже пора было, покончить с этой гнилью, разъедающей стаю, извращающей ее. Только, как и с тобой тянул… завтра… послезавтра. Не осмеливался, до того момента как мне доложили, что эта тварь отправилась к тебе.

Знаешь, по его мнению, ты была моей болезнью, от которой стоило избавиться незамедлительно. И он был отчасти прав, вот только убить тебя я не дам никому и сам не смогу как показал опыт. Я не шутил, говоря, что ты моя слабость. Ты занозой засела в моей голове, от которой трудно избавиться, но я смог.

Смог, когда окончательно уверовал в то, что ты на пределе и еще немного моего присутствия, моих психозов и все. Тебя не починить… морально умрешь и возможно стоило довести тебя до этого и обладать только твоим телом. Но… не смог, да и Зверь внутри меня окончательно бы сошел с ума. Сдох бы вместе с тобой, но перед этим прихватил бы пол стаи.

Я сумасшедший? Да. И я знаю, что ты в курсе этого факта и боюсь. Боюсь твоей реакции на это, боюсь, что ты прочтешь во мне все, что я пытаюсь скрыть от тебя. Почему боюсь? Потому как своими глазами увидел, во что ты превратилась, стоило мне тебя поцеловать, а что будет, если я покажу тебе тот вулкан, который скрываю.

Нет, пусть он разъедает только меня. Пусть, главное ты живи.

Но как же это чертовски трудно опять тебя отпускать и пытаться принять очередной конец своего стабильного мира, в котором мы хоть и были не вместе, но ты разрешала мне видеть тебя, быть рядом, касаться.