Безымянные боги
Шрифт:
— Дальше что? — спросил Крив.
— Надо к воротам возвращаться, — ответила Цветава. — Наши должны уже добраться и в крепость пройти. Ежели им поверят, то и нас выслушают.
Солнце уже скрылось за горизонтом, но в сиянии самосветного камня и было светло почти как днём. Скрываться теперь не имело особого смысла, но и высовываться они не торопились — шли чуть в стороне от проторенной тропки, замирая при каждом подозрительном звуке, поэтому
По тропе к ним шли четверо ратников. Похоже, обычный дозор.
— Покажемся? — шёпотом спросил Крив.
Цветава заколебалась. С одной стороны, вроде бы нет смысла прятаться от дружинников, но с другой… после того, что сегодня увидела, она уже не торопилась доверять первым встречным. Пока она решала, Крив неудачно двинулся и из-под ноги вылетело несколько камешков, звонко застучавших по склону.
— Медведь косолапый! — выругалась Цветава, но отступать было уже поздно.
Ратники насторожились, даже отсюда она услышала, как скрипнули тетивы луков, а потом, зычный голос велел:
— А ну, кто там сидит! Выходи!
— Не стреляйте, братцы, — крикнул Крив, и прежде чем Цветава успела его остановить, вышел из-за камня.
Она снова выругалась, но вышла вслед за ним, держа на виду руки. Ещё не хватало от своих стрелу в живот схлопотать.
— Ты гляди, Нажир, девка, да ещё с мечом! — воскликнул один из ратников.
— Кто такие? — не обратив на подчинённого внимания, спросил старший, по-видимому, тот самый Нажир.
— Так, из Вежи мы, — немного растерянно произнёс Крив и вопросительно оглянулся на Цветаву, но та молчала, разглядывая ратников.
— Далековато зашли, — ухмыльнулся Нажир, остальные тоже засмеялись.
— А девка-то, даром, что здоровенная, ладная, — сказал другой воин, так и не опустивший лук. — Может, её…
— Рот закрой, — велел воину старший. — А вы идите за нами.
Крив сделал было шаг, но Цветава продолжала стоять неподвижно, всё так же внимательно всматриваясь непонятно куда.
— Не бойся, девка, не обидим, — сказал второй лучник, и ратники снова заржали, как-то совсем недобро.
В этот момент она прыгнула, метя носком сапога в колено Нажира, тот успел заметить движение, дёрнулся, но отскочить не успел — в ноге что-то хрустнуло, и он с воплем осел на землю. Она тут же добавила ногой по голове и развернулась к остальным.
Надо
Удар в затылок она пропустила, рухнула на четвереньки, а следом по лицу врезали с такой силой, что даже круги перед глазами поплыли. Руки подогнулись, из носа хлынула кровь, но сознания она не потеряла, хоть и ослепла от боли. Перекатилась набок, схватив татя за глезно[2] и дёрнула изо всех сил. Всё-таки силушки у неё побольше, чем у обычной девки, так что тать кувыркнулся в воздухе и рухнул наземь, врезавшись в камень головой. Она отчётливо услышала, как хрустнули кости.
На этом её удача закончилась — горло обожгло лезвие ножа, и последний тать прошипел:
— Только дёрнись, зараза! Всю кровь из тебя выпущу!
Нож он держал умело, но, похоже, никогда не имел дела с чудью. Она не стала вырываться, просто перехватила запястье с ножом и стиснула пальцы. Хрустнуло, бандит заверещал как баба, забился, но она не отпустила, а врезала от души локтем под вздох[3]. Тать заткнулся и обмяк, нож выпал из изуродованной руки.
Она поднялась, шатаясь, добрела до лежащего на земле Крива.
Мёртв.
Цветава зарычала от ярости и бессилия.
Неладное она заподозрила сразу, как приблизились. Кольчуга Нажира оказалась заржавлена у самого ворота, как если бы кровь попала на кольца, а её потом не счистили второпях. В дружине, если десятник заметит что-то подобное, голову снимет, но татям, откуда об этом знать? Но если с кольчугой она могла ещё ошибиться, то, когда увидела у лучника на запястье след от кандалов, поняла сразу — беглые с государевых каменоломен. Такие часто уходят в сторону Чернавки, нанимаются в отряды или сбиваются в банды.
С сожалением посмотрела на распростёртого Крива. Не так долго они ходили в одном десятке, а всё равно горестно. Птенец. Пока она выбирала удобный случай, чтобы напасть, Крив, похоже, ничего не заметил, не ждал подлости от своих. Но он спас её. Если бы второй лучник не выстрелил в парня, стрелу бы поймала Цветава.
Она забрала меч и кинжал, так валявшиеся на земле. Оттащила тело Крива подальше, завалила камнями, чтобы зверьё не позарилось, и пообещала, что обязательно вернётся похоронить его, как полагается.