Беззаветные охотники
Шрифт:
— Глафира! Ты чего застыла, как неживая? — спросил Милов.
Только в эту секунду он осознал, что высокий протяжный звук-вопль, вылетавший изо рта любовницы, давно оборвался, и она стоит, пялясь на него в совершенном изумлении. Подтащил труп чеченца ко второму. Бросил рядом бурку с хабаром.
— Глаша! Отомри! — приказал. — Давай ноги в руки и тикай до ближайшего патруля. Хай подсобят мне с убиенными. И — это… Молчок про третьего, хорошо?!
Глафира понятливо кивнула. Быстро приблизилась. Прижалась всем слегка дрожащим телом. Крепко поцеловала в губы. Ни слова не сказав на прощание,
«Хороша, чертовка!» — восхитился Вася и крякнул от досады. Пнул ближайший труп. Весь кайф обломали, горе-налетчики!
… Через день, по возвращению в Грозную, унтер-офицера Девяткина вызвал к себе сам полковник Пулло. Отправились вместе с Лосевым. Беды и начальственного разноса не ждали. Наоборот, были все основания надеяться на благодарность за предотвращенное Васей нападение на станичников.
Вышло несколько иначе. Полковник смог удивить. Нет, он, конечно, похвалил. Но не наградил, а озадачил.
— Я, господин поручик, вот что думаю… Пора нам менять тактику. Сидим тут, за стенами, и ждем, пока беда приключится. Не дело так поступать. Пора переходить к активным действиям. На экспедицию вглубь Чечни — что Большой, что Малой — нам никто разрешения не даст. Но сие не означает, что в остальном мы связаны по рукам и ногам.
— Патрули будем высылать? — попробовал угадать Лосев.
— Толку от них! Хищник действует малыми партиями. От патрулей он затаится. А если будет большой набег, то хорошо, если патруль сам успеет ноги унести. Потребно нам, по моему разумению, создать отряды охотников, набрав в них егерей и карабинеров из резервного батальона. И рассылать их по окрестным лесам, через которые ведут тропы к Тереку. Пусть лежат в засаде и отстреливают тех, кто на них дуриком выскочит. Или режут, как твой молодец. Как там тебя? Девяткин?
— Так точно, Ваше Превосходительство! — гаркнул Вася, все время монолога командира преданно сверливший его глазами.
— Вот! — удовлетворенно кивнул Пулло. — Пойдешь в охотники, унтер?
— Отчего ж не пойти?!
— Он у нас по артельному хозяйству, — попробовал защитить своего любимца Лосев.
— Старший комитета? — недовольно поморщился полковник.
— Никак нет. При артельной повозке.
— От службы освобождаем только старшего! — отрезал Пулло. — Назначаю унтера командиром команды охотников.
— Не справлюсь, вашвысбродь! — скороговоркой промямлил Милов. — Да и не нужен всей группе начальник. Группы по два-три человека. Не более. А коли толпой по лесу шататься, толку выйдет мало.
— Вот! Соображаешь! Короче! Вам, поручик, отобрать людей и поставить задачу. По тактике обсудите в роте со старослужащими. Они плохого не посоветуют. Может, кто в настоящей охоте что понимает. Разница небольшая — что на крупного зверя ходить, что на чечена. Тот же хищник, по моему разумению. С чего-то нужно начинать, а там будем корректировать. Подберем опытным путем оптимальную тактику засад. И — вперед! Как, Девяткин, думаешь: выйдет толк из затеи? Отвечай, как на духу! Забудь, что перед тобой командиры!
— Думаю я, Вашвысьбродь, людей нужно вдумчиво готовить. Одежа ни к черту не годится. Навыков скрытного движения через лес никто
— Не знаю, как вашей беде помочь. Не в горцев же вас наряжать? Так и свои за милую душу пристрелить могут.
— Это вряд ли. Ружья-то — таво, чистое недоразумение. Что на человека, что на зверя.
— Чем тебе ружья не угодили? — изумился полковник.
— Так дрянь наши ружья для охоты!
— Ты кабана что ли собрался валить в лесу? Хотя… Ежели дичь какую из леса принесете, тоже неплохо! Добавка к канонической скотине роте не помешает. Я прав, поручик?
— Сытый солдат — хороший солдат! — улыбнулся Лосев.
— Вот и я про тож! Кстати! Раз уж это дело для нас новое и исход его не определён, поступим хитро. Я издам приказ по вашему батальону: отрядить команду из солдат для охоты на лесного зверя для улучшения питания в ротах. Но задачу устно поставим людям отстреливать зверя двуногого. Получится — грудь в крестах. Не выйдет — хоть приварок к столу добудем. Все понятно?!
Лосев хмуро кивнул. Не было печали — черти накачали! А с кого спрос, если чечены солдат в лесу ухлопают?!
— Насчёт ружей… Я тебя, Девяткин, услышал. Есть у меня одна задумка. Добудешь в лесу пару чеченов, вернемся к твоему вопросу!
Коста. Тифлис-Манглис осень 1838 года.
Микри и Мика… Эта парочка была для нас с Тамарой даром небес. Очень своевременным даром! Ибо их появление закрывало вопрос, как быть с гостиницей в наше отсутствие. Осталось лишь уговорить Мишу взять на себя бразды правления (куда ему деться? Согласится!). А Микри — опытным путем нащупать кулинарные пристрастия тифлисских гурманов, взращенных на персидских роскошествах. Вечерний визит четы Тамашевых был очень кстати. В том, что Адашина кухня придется по вкусу русской колонии, я не сомневался. Проверено Одессой!
Кстати, насчет русских! Гостиница изначально задумывалась именно для них. В Тифлисе с номерами достойного уровня напряженка. Стало быть, нужно оригинальное название. Такое, чтобы любому петербургскому чиновнику или армейцу сразу было понятно: мне сюда!
— Над вывеской думала? — спросил я Тамару, утолив первый голод.
— Думала. Ничего путного пока не вышло, — печально призналась она.
— Пушкинъ!
— Что Пушкин? Причем тут Пушкин?!
— Пушкинъ! — повторил я. — Только так и никак иначе! Для русской образованной публики — это как знак качества! Еще и табличку у входа повесим: «здесь останавливался великий русский поэт»!
Я не стал объяснять Тамаре, что со временем все вокруг станет пушкинскими местами — улицу и сквер назовут в его честь. А мы этому поспособствуем!
— Умный муж! — удовлетворенно кивнула Тамара. — Чем еще порадуешь?
— То есть возвращения из тюрьмы и известия о новом доме тебе мало?!
— Какого дома? — тут же у всех собравшихся, кроме Томы, округлились глаза.
— Косту император наградил арендой дома, осталось только выбрать, — как о чем-то само собой разумеющимся выдала царица. — Вечером с тетей Ануш и ее мужем посоветуюсь. Уверена, они подскажут. Ну, так что? Я же вижу, что ты еще не все ножи метнул.