Блиц-концерт в Челси
Шрифт:
Лорд-мэр Лондона сэр Джордж Уилкинсон, прибывший в Сити, так описывал его обитателей: «Перед лицом страшных разрушений люди ведут себя мужественно, продолжая заниматься повседневными делами. Молодые и пожилые спокойно шагают по улицам, словно ничего особенного не происходит». Он назвал британцев «поистине несгибаемой нацией» и высоко оценил работу пожарных и полиции, которые даже к исходу изматывающей ночи продолжали действовать четко и слаженно.
Еще через несколько дней мы узнали, что продолжению смертоносной атаки помешала внезапно испортившаяся погода над северным побережьем Франции, так что немецкие бомбардировщики просто не смогли подняться с аэродромов. Публика пришла к выводу, что, как и во времена морских сражений
80
Сэр Фрэнсис Дрейк (1540–1596) – вице-адмирал английского флота, сыгравший решающую роль в разгроме Великой армады, пытавшейся осуществить вторжение в Англию в 1588 году. После неудачного сражения близ северного побережья Франции отступающий испанский флот попал в сильнейший двухнедельный шторм, во время которого многие суда затонули или разбились о скалы.
Одним из последствий катастрофы 29 декабря стал законопроект о пожарной безопасности, внесенный членом Парламента мистером Гербертом Моррисоном уже 31 декабря, по которому каждая фабрика, офис, магазин и жилой дом обязывались иметь своих наблюдателей. На некоторых улицах Сити руины тлели еще несколько дней, а традиционный список новогодних награждений, опубликованный в прессе, затмевали всё новые и новые отчеты о размахе постигшего нас бедствия. Закон о пожарной безопасности мало что менял для жителей Челси, поскольку в нашем районе уже несколько месяцев исправно действовали отряды пожарных наблюдателей, однако теперь ответственность за организацию таких бригад несли владельцы больших зданий и крупных магазинов, а не волонтеры.
Я была рада, что не поддалась на уговоры Карлы и отправила ее обратно в школу. И особенно утвердилась в правильности своего решения после того, как стала свидетелем такой сцены: женщина выбирается из бомбоубежища, ведя за руку двух перепуганных мальчиков, и говорит им, указывая на окрашенное оранжевым заревом небо: «Это горит Сити. Смотри, Кен, смотри и запомни – это сделали немцы!» Слова матери поразили и без того ошарашенного мальчика. «Но они ведь не сожгут Челси, мам?» – пролепетал он. Дети, эвакуированные из города в начале «Блица» и до сих пор жившие в деревенской тиши, приехали в Лондон на рождественские каникулы и впервые столкнулись с бомбежками. Ничего удивительного, что теперь они дрожат от страха, как бы их мама не погибла в огне!
Мы с Ричардом встретили Новый год в «Кафе Ройял» в атмосфере чинного спокойствия, но в переполненных пабах Ист-Энда было довольно шумно, а со всех постов гражданской обороны доносились смех и веселое пение дежурных. Что касается беженцев – они ликовали: у них в стране сопротивление фашистской оккупации было самым сильным, особенно в колледжах и университетах. Теперь бельгийцы получили возможность читать собственную газету на французском и фламандском языках, печатавшуюся в Лондоне. Из нее-то они и узнавали, как обстоят дела на родине. Студенты Брюссельского университета были настроены настолько враждебно к новым властям, что тем пришлось назначить специального комиссара, чтобы следить за порядком. Однако университет не стали закрывать, как это случилось во время прошлой войны, но отныне бельгийские профессора должны были читать лекции в Германии, а в Льеж, Гент и Брюссель прибыли профессора-немцы.
Третьего января случился еще один массированный налет. Вражеские самолеты вновь предприняли попытку поджечь Сити, но на этот раз на улицах дежурили отряды наблюдателей и пожарные расчеты, со снарядами быстро разобрались, и они не причинили большого вреда. Уже к полуночи прозвучал отбой тревоги. Другие районы Британии тоже удостоились внимания люфтваффе,
Дженни провела с нами большую часть Рождества, она с негодованием рассказывала о том, что происходит в Нидерландах: голландские нацисты, предавшие страну, теперь возглавляли национальное радио, в Голландии оно не было государственным, но являлось корпорацией, в состав которой входили четыре частные радиостанции. Похоже, бои шли по всем фронтам: война между Японией и Китаем, начавшаяся в 1937 году, разгоралась с удвоенной силой. Генерал Чан Кайши выступил по радио с заявлением, в котором говорилось, что 1941 год станет решающим для Китая.
Британия готовились к штурму Тобрука [81] . Самолеты Королевских ВВС подвергли город массированной бомбардировке. В Судане также шли непрерывные бои. Южноафриканские войска при поддержке абиссинцев заняли Эль-Барду, армия Родезии атаковала оккупационные части Италии в Восточной Африке. Войска Британии, Индии и Судана преследовали отступающих итальянцев. Камиль Гутт – министр финансов правительства Бельгии в изгнании – сообщил, что подразделения бельгийской армии на территории Конго действуют совместно с британскими и суданскими частями, а также что дополнительные контингенты вскоре будут направлены в зону боевых действий.
81
Город в Ливии, с января 1941 года здесь проходили ожесточенные бои между странами антигитлеровской коалиции и странами Оси.
В первой половине января нам пришлось пережить несколько налетов, получивших название «бей и беги». Самолеты противника двигались на большой высоте, затем внезапно выныривали из полосы низкой облачности, сбрасывали бомбы и улетали, преследуемые британскими спитфайрами. Атаки приносили много разрушений, причем зачастую они опережали сигнал воздушной тревоги: гудение двигателей, свист падающих бомб и вой сирены раздавались почти одновременно.
Осада Тобрука завершилась к ночи 22 января. Штурм возглавляли австралийцы при поддержке частей «Свободной Франции», сыгравших важную роль в победоносном сражении, в ходе которого в плен было взято более 20 тысяч солдат противника. Мы уже начали привыкать к фотографиям в газетах: толпы военнопленных теснятся за колючей проволокой, вид у солдат измученный и жалкий, а на лицах некоторых читается выражение признательности за то, что отныне они избавлены от участия в кровопролитной бойне.
Восемнадцатого января 1941 года император Хайле Селассие во главе двухтысячного отряда эфиопских воинов пересек суданскую границу и после пяти лет изгнания торжественно въехал на территорию Абиссинии. В знак победы он лично установил желто-красно-зеленый флаг на земле своей родины. Хайле Селассие I стал первым монархом, изгнанным оккупантами после начала войны, и первым, чей трон был восстановлен. Это событие давало надежду тем, кто также вынужден был покинуть родину и нашел приют в нашей стране.
В конце января на Тедуор-сквер упала неразорвавшаяся бомба. К счастью, она приземлилась в парке, но жителей близлежащих домов эвакуировали, в том числе и наших подопечных бельгийцев. Теперь днем им приходилось отправляться в городской приют, а на ночь перебираться в бомбоубежища, находившиеся неподалеку от него.
Беженцам это очень не нравилось – столь близкое падение бомбы нарушило их хрупкий быт. Как и тысячи лондонцев, они привыкли к собственной койке и к самому пространству убежища, к которому были приписаны и которое стали считать частью своего дома, и не желали ничего менять. Нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы успокоить людей и распределить по приютам, пока саперы не обезвредили бомбу.