Ближний бой. ЦРУ против СССР

Киркпатрик Лаймен

К сожалению, разведка представляет собой вид деятельности, страдающий большой неопределенностью. Получить всю желаемую информацию по данному вопросу, чтобы доложить о нем президенту Соединенных Штатов Америки, невозможно. Только иногда можно предполагать, что мы располагаем до 90 процентов всех фактов, а остальные данные приходится представлять как очевидные. В других случаях процент известных фактов гораздо меньше, в-третьих — он вообще ничтожен, когда приходится исходить просто из какого-то намека. Во всех случаях специалист-аналитик должен возместить недостающую информацию и добиться того, чтобы докладываемая информация была наивысшего качества.

Такой высококачественный анализ слагается из двух элементов: квалификации аналитика и наличия необходимой информации. Первый элемент можно обеспечить, второй же — не всегда.

Кое-кто сравнивает процесс

выработки текущей разведывательной информации с работой по выпуску ежедневных газет, но это сравнение грешит неточностью. При всем уважении к органам нашей оперативно работающей прессы нельзя сказать, что в редакциях сидят журналисты, являющиеся специалистами по проблемам тех районов, о которых они пишут. Имеются, конечно, некоторые известные всем исключения. Аналитик, занимающийся текущей разведывательной информацией, — это мужчина или женщина, получившие хорошую академическую подготовку, имеющие ученые степени по теме избранного района. Они тратят годы, скрупулезно изучая весь объем поступающей в Вашингтон по данной стране информации, и чем больше они работают, тем более компетентными специалистами становятся. Обстоятельство, которое обычно не понимают даже в государственном аппарате, заключается в том, что после получения разведывательного сообщения оно до передачи в политическую сферу анализируется и сопоставляется со всеми мельчайшими сведениями по данному вопросу, когда-либо полученными Соединенными Штатами.

Такой процесс — лучшая гарантия, исключающая проведение правительственных мероприятий на основе недостаточной информации, ложного сообщения или специально составленной дезинформации. Передача недостаточной разведывательной информации в политическую сферу может привести к серьезной опасности, если кто-то, руководствуясь этой информацией, начнет нажимать кнопки. Я всегда считал, что передача неоцененных сообщений в высшие правительственные сферы — дело неразумное. Когда это происходит, неизбежно случаются ошибки, в результате которых государство выбрасывает на ветер массу денег и времени.

Мне припоминается один такой случай в бытность директором ЦРУ Уолтера Беделла Смита. Я встревожился, когда в моем кабинете зазвучал зуммер, означающий, что директор хочет видеть меня.

Генерал Смит пользовался одним из четырех способов связи со своими непосредственными помощниками, находившимися в здании, которое называлось тогда административным зданием ЦРУ. Тем или иным способом он пользовался, как я узнал по прошествии некоторого времени, в зависимости от настроения и важности дела. Будучи чрезвычайно вежливым и воспитанным человеком, он чаще всего вызывал людей через своего секретаря, который говорил: «Генерал хочет вас видеть в удобное для вас время». Если он хотел узнать ваше мнение по несрочному делу, он мог войти к вам в кабинет без всякого предупреждения. Он прекрасно понимал, что тем самым держал подчиненных в напряжении, но считал, что это положительно сказывалось на моральном состоянии кадров. Однако Смит являл собой настолько важную фигуру с весьма пугающей репутацией, что его появление в низших подразделениях иногда вызывало у людей большое потрясение. Во время одной из поездок генерал посетил периферийный филиал. Поговорив с начальником, он пошел бродить по зданию. Отпустив всех сопровождающих, он шел и открывал двери кабинетов. Один молодой сотрудник сидел, глубоко задумавшись, за столом в какой-то задней комнате, когда рядом с ним кто-то оказал: «Так-так, чем же вы занимаетесь, молодой человек, чтобы оправдать доллары налогоплательщиков?» К счастью для него самого и его непосредственных начальников, этот молодой человек быстро оправился, пришел в себя и правильно ответил на все поставленные генералом вопросы. Ему удалось вести себя непринужденно, но нервы его были натянуты до предела; после этого случая мы должны были не мешкая отправить его в отпуск. Припоминаю, что генералу особенно понравился один ответ этого молодого человека.

«Какой пост вы хотели бы занять в дальнейшем?»

«Я хотел бы получить место Киркпатрика», — тут же ответил он. Его ответ очень понравился Смиту, который любил смелость в людях и переставал уважать людей, боявшихся его.

Для связи с подчиненными Смит также использовал телефон. Делал он это не без умысла, прекрасно зная, что по телефонному звонку можно получить неплохое представление о том, как организована работа в том или ином управлении ЦРУ. Один из помощников директора ввел в практику систему, когда на все телефонные звонки отвечала младшая секретарша, которая затем, если сама не могла

разобраться в сути дела, переадресовывала все звонки личному секретарю, который уже в свою очередь соединял звонившего с помощником директора. Случилось так, что Смит позвонил, а его помощник разговаривал в этот момент по другому телефону и поручил своему личному секретарю прослушать разговор и записать все, что говорилось. К несчастью, младшая секретарша не догадалась сказать коллеге: «Это генерал Смит, лучше бросить тот разговор и заняться этим». Смита заставили несколько минут прождать, и, когда его соединили, его уже взорвало. В своем журнале личный секретарь записал лишь следующее: «Даю вам пять минут, чтобы добежать ко мне». Первые 10 минут очередного совещания были посвящены разносу порядков работы в данном подразделении.

Но когда звучал зуммер, бог мой, это означало, что случилось что-то из ряда вон выходящее. В данном случае оказалось, что он нажал кнопки всех зуммеров, а также вызвал многих руководящих работников Управления. Он весь кипел от гнева и готов был выгнать весь персонал ЦРУ, включая и всех присутствовавших на совещании. Понадобилось некоторое время, чтобы выяснить, в чем дело, поскольку он предполагал, что все мы прекрасно обо всем осведомлены, но не хотим говорить об этом. Выяснилось, что никто из нас ничего не знал об этом деле, что, впрочем, ни в коей мере не помогло нам в тот момент.

Оказалось, что генерал-майор Александр Боллинг, занимавший пост начальника разведки министерства армии в Вашингтоне, позвонил Смиту по прямому телефону, соединявшему их кабинеты, и спросил, что думает Смит об одном конкретном сообщении, пришедшем из Берлина. Смит не видел сообщения и попросил Боллинга зачитать его по телефону — очень рискованный шаг с точки зрения безопасности даже в Вашингтоне. Внешне сообщение выглядело весьма тревожным, так как свидетельствовало о том, что русские собираются начать военные действия против Запада силами своей группы армий в Германии. Если вспомнить, что в то время, в 1951 году, усилия Соединенных Штатов были сконцентрированы вокруг Кореи и Вашингтон опасался, что русские могут воспользоваться этим для обострения берлинского вопроса, тревожащий характер этого сообщения станет очевидным.

Билл Джексон, пришедший из своего кабинета, находившегося рядом с кабинетом директора, не без труда уговорил генерала Смита не звонить президенту, пока мы своими силами не проверим это сообщение. После проверки гнев Смита обратился против «Маленького Алекса», как он любил называть своего друга Боллинга, и этот случай имел положительное значение для всей разведывательной системы Соединенных Штатов Америки.

Сообщение это было, по-видимому, получено армейской разведкой в Берлине из весьма сомнительного источника, поскольку было неизвестно, надежен ли этот источник. Сообщение было передано другим разведывательным службам в Берлине и направлено армейской разведкой в Вашингтон, где его в свою очередь разослали разведывательным службам. Специалисты ЦРУ в Вашингтоне сочли это сообщение настолько сомнительным, что не включили его в ежедневную сводку и, естественно, не направили директору. Проверка, которая была проведена в связи с бурной реакцией Смита, показала, что специалисты были правы, и последовавшая затем цепная реакция имела самые благотворные последствия, способствуя проведению гораздо более тщательной проверки сообщений во всех разведывательных подразделениях еще до их пересылки.

Последняя крупная реорганизация, проведенная Смитом в области информационной разведки, тоже была фундаментальной и имела далеко идущие последствия. Как я уже отмечал, исследовательское управление в ЦРУ разрослось в огромную организацию, занимавшуюся в той или иной мере почти всеми проблемами и вопросами. В результате часто имело место дублирование, поверхностный подход к исследуемым вопросам, противоречия. Смит решил добиться более четкого разграничения компетенции разведывательных служб (ЦРУ, разведка госдепартамента, военные разведывательные органы) в области фундаментальных исследований. Его девиз гласил: «Для каждого хватит работы с избытком».

Смит опять же действовал прямолинейно. Он написал государственному секретарю письмо, в котором предлагал сосредоточить впредь усилия ЦРУ в области исследовательской работы на проблемах экономики коммунистических стран, а госдепартамента — на исследовании политических, социальных и культурных вопросов, а также на исследовании проблем, связанных с районами свободного мира. Получив согласие, Смит предпринял ряд мер, значительно повысивших компетентность ЦРУ в области исследования экономических проблем.