Ближний бой. ЦРУ против СССР
Шрифт:
В другой раз он появился у меня в тот день, когда в газетах ему были посвящены заголовки с весьма неприятным смыслом. Дело в том, что была в разгаре кампания по президентским выборам 1952 пода, и республиканцы использовали любую возможность, чтобы нажить политический капитал путем критики находившегося тогда у власти правительства демократов во главе с президентом Трумэном. Смит тогда давал показания под присягой в ходе расследования (он официально был вызван в качестве свидетеля) в пользу сенатора Уильяма Бентона от штата Коннектикут. Бентон привлекался в качестве обвиняемого по делу о клевете, возбужденному против него сенатором Джозефом Маккарти. Сумма иска составляла 2 млн. долл. Когда генерал Смит давал показания, его спросили, верит ли он заявлению о том, что среди служащих
Ответив утвердительно, он дал единственно возможный честный ответ для человека, облеченного ответственностью. В связи с поднявшейся шумихой можно было подумать, что Смит обнаружил целую сеть коммунистической агентуры, действовавшей в ЦРУ. Он же имел в виду, что коммунистические шпионы в принципе могут проникнуть в организацию при условии, если объект проникновения не заботится о соблюдении мер безопасности. Все его объяснения относительно того, что ЦРУ, прекрасно сознавая такую возможность, постоянно принимает контрмеры, конечно же, не попали бы в газеты.
Когда в тот день Смит прибыл в госпиталь, он уже успел наслушаться всевозможных мнений по этому вопросу, и поэтому он сразу начал: «Я ничего не хочу слышать от вас об этом». Потом он рассказал о звонках к нему из Белого дома и о том, что даже жена и прислуга встретили его довольно колкими замечаниями. «Жук» всегда умел довольно ловко обходиться с представителями прессы, но в тот вечер от его замечаний дрожь пробежала бы по опине даже у самого прожженного газетчика. Он имел повод убедиться, что легкой добычей прессы может стать любой государственный чиновник.
Когда Смит, чувствуя себя несколько лучше после того, как излил душу, выходил из палаты, он чуть не сбил с ног медицинскую сестру, пришедшую проверить мое состояние.
«Кто этот маленький человечек?» — спросила она меня.
Смит был в штатском, похудевший, так как еще полностью не оправился после перенесенной болезни.
«Этот маленький человечек, — ответил я, — генерал Уолтер Беделл Смит».
Она побледнела.
Смит ушел из ЦРУ в январе 1953 года. Его сменил Аллен Даллес, заместитель директора ЦРУ с августа 1951 года, когда Билл Джексон ушел из ЦРУ. Смит не хотел покидать ЦРУ, но у него не было выбора. Президент Эйзенхауэр назначил Джона Фостера Даллеса государственным секретарем, а брат государственного секретаря захотел быть руководителем ЦРУ. Эйзенхауэр назначил своего бывшего начальника штаба на пост заместителя государственного секретаря и, как подобает образцовому солдату, Беделл Смит направился туда, куда ему приказали.
Через два года Смит ушел с поста заместителя государственного секретаря, и на этом завершилась его выдающаяся карьера государственного деятеля: армейский генерал, сыгравший важнейшую роль в боевых операциях в Европе в период второй мировой войны, посол Соединенных Штатов в Советском Союзе, руководитель американской разведки и, наконец, второй человек в государственном департаменте. Он умер 9 августа 1961 года.
Генерал Смит возглавлял ЦРУ в важнейший период истории этого органа. Потребовалась война в Корее, чтобы заставить Соединенные Штаты вновь вдохнуть жизнь в свои вооруженные силы и создать современную разведывательную систему. Чтобы уцелеть в ходе бюрократических сражений и превратиться в мощную основополагающую силу федерального разведывательного механизма, Центральному разведывательному управлению требовалась решительная рука. А Смит обладал всеми необходимыми качествами. Он был человеком жестким, напористым и динамичным. Как военному ему была присуща склонность полагаться на специалистов в тех областях, где он считал себя некомпетентным. Он знал, что хорошую организацию создают хорошие работники, и делал все возможное, чтобы привлечь и удержать лучших из них. Он знал, что составляет основу работы государственного аппарата, знал, когда следует действовать напрямик, а когда прибегать к лавированию и дипломатии.
Глава 6. Генеральный инспектор
Проработав семь полных событиями месяцев в качестве помощника генерала Смита по административным вопросам, я был переведен в одно из управлений на должность заместителя помощника директора. Я с восторгом воспринял это назначение, хотя оно означало перемещение на ступеньку ниже по сравнению с работой в «ведущем офисе». Но я понимал, что по вопросу о моем назначении не было единогласия. Смит и Билл Джексон желали меня видеть на занимаемом мною посту, но у Аллена Даллеса был другой кандидат, и, как я полагаю, по этому вопросу шли весьма острые дебаты.
Хотя я возвращался к знакомому делу — «операциям», которыми занимался во время войны, меня приняли в управлении холодно. Для этого имелись веские основания. Почти шесть лет я занимался административной работой, и те, кто в это время разрабатывал операции, считали, что они приобрели опыт, которого у меня не было. Кроме того, известно, что при совместной работе между людьми складываются близкие отношения; я же раньше других отправился за границу в качестве сотрудника УСС, и поэтому некоторые считали, что я «не член их профсоюза». Я, конечно, был не согласен с ними, не понимал их точки зрения.
Моим шефом по новой работе — помощником директора — был кадровый армейский генерал-майор, приглашенный в ЦРУ Смитом. Он не имел разведывательной подготовки и опыта работы в разведке, а был типичным военным командиром. Но он обладал значительным опытом работы на Дальнем Востоке и считался первоклассным администратором. Он с энтузиазмом взялся за порученное дело. Между нами вскоре установились хорошие рабочие взаимоотношения, и, как я полагаю, мы стали друзьями. Он сразу же предоставил мне широкие возможности по управлению делами нашего подразделения. За те шесть месяцев, что он оставался на посту, прежде чем вернуться в армию на высокую командную должность, он совершил ряд продолжительных поездок, во время которых я оставался старшим в управлении.
Моя служба в этом подразделении ЦРУ продолжалась немногим более года, ее внезапно прервал поразивший меня полиомиелит. Но я всегда буду вспоминать это время как один из самых интенсивных периодов моей работы. Необходимо было разрешить серьезные проблемы организации, и я оказался в гуще внутренних сражений, которые Смит поклялся искоренить, когда занял пост руководителя ЦРУ. Я не хочу преувеличивать этого момента, поскольку подобные явления характерны для всех областей человеческой деятельности и государственный аппарат подвержен им не в большей мере, чем деловые или академические круги. ЦРУ в этом отношении было не хуже, чем любая другая новая и растущая организация. Людям, склонным иронизировать и издеваться, я скажу лишь, что американцы и американское государство повинны в этом грехе ничуть не меньше коммунистов. У них борьба внутри партии, внутри правительства, внутри движений на протяжении всей их истории носила исключительно беспощадный характер, что, вероятно, объясняется тем, что большинство коммунистических лидеров первоначально занималось тайной заговорщической деятельностью.
Я оказался причастным к выполнению директив Смита относительно объединения двух оперативных управлений. Я знал, что мне предстоят долгие и мучительные заседания, а мой шеф, по-видимому, был рад полностью предоставить мне право представлять его в этом деле. Я никогда не забуду мое первое совещание с начальником другого управления. Он также был офицером и служил ранее в армейской службе управления, считая поэтому себя специалистом по организационным вопросам. Кроме того, он сам считал себя человеком, умеющим за себя постоять, и даже его внешность подтверждала это. Он предложил, чтобы первое совещание, было проведено у него в управлении за сандвичами и кофе, а за ленчем он изложит некоторые свои идеи. Такое предложение показалось мне хорошим началом, и я отправился к нему, ничего не подозревая.