Боевой разум
Шрифт:
— Забудь, — сказала она. — Очевидно, ты уже видел это. Зачем перехват?
— Честно говоря, мне нужно было поговорить с тобой о временных аспектах Звёздных Врат, — сказал он. — Но я бы предпочёл, чтобы наши союзники не знали об этом.
Кара нахмурилась.
— Ты имеешь в виду Импи?
— Имперцы, да. Они были бы крайне обеспокоены, если бы мы получили такую технологию, как путешествия во времени.
— У нас нет путешествий во времени, — сказала Кара. — У нас есть зонд, который, по-видимому, вернулся к самому себе, но это не значит, что мы сейчас сможем изменить историю
— Разве?
Она отмахнулась от вопроса.
— Ты говоришь, что имперцы шпионят за нами у Врат?
— Конечно, они это делают. Они проявляют значительный интерес к Сети и технологиям Сети. И многие чувствуют, что находятся в невыгодном положении по сравнению с нами, когда дело доходит до обуцу.
Это слово на нихонго означало грязь. В данном контексте оно относилось к отвращению, которое большинство имперцев испытывали к внедрению в свои тела чужеродных исоро — паразитов — в качестве симбиотических коммуникационных систем. Было несколько японцев, которые приняли новую биотехнологию… но немного, и официальная имперская политика имела тенденцию быть крайне консервативной.
— Большая опасность, — продолжил Дев, — заключается в том, что некоторые фракции внутри имперского правительства могут быть на грани выступления против Конфедерации в любом случае. Они опасаются, что разделённое Человечество будет в невыгодном положении при столкновении с такими чужеродными угрозами, как Сеть… и я должен признать, что вижу их точку зрения. Они очень хотят вернуть нас в лоно.
— Более того, они боятся того, какими мы на Фронтире становимся. Ты, возможно, заметила, что была мощная пропагандистская кампания по всему Сичиджу и Конфедерации, занимающая антибиотехническую позицию и настаивающая на единстве человечества как способе победить Сеть.
Она кивнула.
— Я смотрела ВиРдокументалку несколько недель назад, — сказала она. — Э… “Оставаясь человеком”, кажется, было название.
— Продюсер Хегемеком, один из имперских медиа-рупоров. Он пропагандировал конкуренцию с Сетью на человеческих условиях, а не попытки перенять собственную тактику врага, чтобы бороться с Сетью на её условиях.
— Я не воспринимала это как пропаганду, — сказала Кара. — Всё казалось мне довольно открытым и честным. Прямо хонт.
Он ухмыльнулся.
— Пропаганда — это распространение любой информации, истинной или ложной, для продвижения собственного дела. Лучшая пропаганда всегда правда… подана так, чтобы не выглядеть тенденциозной.
— Может быть. Большая часть была посвящена старому вопросу о том, что значит быть человеком. Этот вопрос всегда меня увлекал.
— И меня, — сказал он, ухмылка превратилась в кривую. — По очевидным причинам.
Она наклонила голову в сторону.
— Полагаю, я не должна спрашивать, — сказала она, — но я не могу не интересоваться. Ты человек? До сих пор?
Он поднял бровь.
— Это довольно личный вопрос, не так ли? — Он засмеялся, превращая это в шутку. — И всё, что я могу честно сказать в ответ… я всё ещё чувствую себя человеком. Я существую в электронном мире, таком же “реальном”, что бы это ни значило, как тот, что ты испытываешь в ВиРсиме. Может быть, даже более реальном. Я воспринимаю
— Я не хочу лезть не в своё дело.
— Спросить — не значит лезть. — Он выглядел задумчивым, и снова Кара должна была напомнить себе, что каждое выражение, которое он делал, каждый кажущийся случайным жест или взгляд, делались намеренно и для конкретного эффекта. Как пропаганда. — А люди, которые загружают себя в виртуальные миры, остаются ли они людьми?
Это задело её. Она думала о Уиллисе Дэниелсе и других, промоделированных и загруженных тем же днём, потому что травма битвы на Ядре D9837 заставила их диссоциироваться как от их физических мозгов, так и от их Компаньонов Нага. Она не будет знать ещё несколько дней, станут ли они снова коммуникабельными; надежда, конечно, была на то, что они смогут носить воображаемые тела в виртуальном мире, пока не будет найден способ воссоединить их с их реальными телами. Однако это был совершенно новый аспект психомедицины, и такой, который всё ещё имел довольно низкий уровень успеха. Они, как и многие другие в последнее время, могут быть обречены провести остаток своей жизни в виртуальном мире.
— Они люди, — сказала она тихо. Если они не были людьми, то эти люди были так же мертвы, как Майлз Притчард и Пел Хохштадер, а шаблонные умы, хранящиеся сейчас в базах данных Гаусса, не более чем жестокая шутка. Выпрямившись, она столкнулась лицом к лицу с образом Дева. — Что именно тебе нужно от меня?
— Ты собираешься навестить свою мать.
— Да. — Она почувствовала, как её защита снова поднимается. Её мать, она знала, всё ещё испытывала сильные чувства к Деву, и она не хотела, чтобы ей причинили боль.
— Я хочу, чтобы ты рассказала ей всё о том зонде. И я хочу, чтобы ты предложила, чтобы Гаусс начал эксперименты по использованию Врат Нова Аквила… как врат времени.
Она уставилась на него.
— Ты серьёзно?
— Мы обсуждаем выживание человеческого вида, — сказал он ей прямо. — Это не то, о чём бы я шутил.
Дев много думал об этой проблеме и теперь был убеждён, что он прав.
— У нас, конечно, нет прямых доказательств, — сказал он Каре, — но Звёздные Врата почти наверняка были созданы Сетью. Ты показала, что кто угодно может их использовать. Если мы собираемся выиграть это, мы должны будем использовать их против их создателей.
— Есть предположение, что, эм, предшественники Сети… продвинутый органический вид, который создал машинный интеллект, который позже стал Сетью… что они построили Врата.
— Или построили первые и передали процесс своему высокотехнологичному потомству. Да. Знаешь, когда исследовательский флот ДалРисс впервые прибыл сюда, мы обнаружили доказательства того, что эта звёздная система была обитаема, когда их солнце превратилось в новую. Это косвенное доказательство, но такой вид хладнокровного геноцида указывает довольно сильно на Сеть, машинный интеллект, который не заботится или, возможно, даже не распознаёт органическую жизнь.