Боевой разум
Шрифт:
— Что ж, это странно, — сказал он.
— Что именно?
— Странный эффект с “Игрой в Напёрстки”. — Он нахмурился. — Доктор Норрис только что позвонил из Отсека Семь. Я не совсем понимаю, что об этом думать.
— В чём проблема?
— Они только что обнаружили один из зондов “Игры в Напёрстки”. Знаешь, те, которые мы отправляем через Звёздные Врата для передачи дезинформации Сети. — Она кивнула, и он продолжил. — Мы программируем определённый процент из них пройти через Врата, сделать быстрый осмотр вокруг и вернуться. Сеть, конечно, уничтожает некоторые, но большинство из них смогли
— Значит, они нашли зонд? Что в этом такого странного?
Он пристально посмотрел на неё. — Если я правильно понимаю то, что пытается сказать Норрис, зонд, который они только что подобрали, запланирован к запуску через… — Он закрыл глаза, сосредотачиваясь на каком-то внутреннем потоке данных от своего Компаньона. — Ещё пять часов.
Глаза Кары расширились. — Ты имеешь в виду…
— Боюсь, что да. Каким-то образом, эта чертова штука вернулась к нам более чем за пять часов до того, как мы её запустили. Похоже, физики были правы. Звёздные Врата — это также врата сквозь время.
Глава 8
Прогресс в физике всегда двигался от интуитивного к абстрактному.
—МАКС БОРН
Профессор теоретической физики
Университет Гёттингена
середина двадцатого века н.э.
Кара была взволнована. — Путешествие во времени! Давай спустимся туда и посмотрим на это!
— Дочь моя, — сказал Вик своим лучшим лекторским тоном, — ты достаточно долго была в армии, чтобы знать, что генералы не прыгают и не бегут по каждому докладу из рядовых. Кроме того, мы должны встретиться с Девом. Черт возьми, где он?
Она усмехнулась. — Ты же знаешь Дева. Слушай, я быстренько спущусь и взгляну. Доложу тебе позже, хорошо?
— Звучит неплохо. Я в любом случае предпочел бы получить инструктаж позже. Когда физики вроде Норриса начинают бросаться словами с интенсивными данными, у меня начинается головная боль. Особенно когда они в начале добавляют слово «квантовый».
Кара рассмеялась. — Знаю, что ты имеешь в виду. Иногда я думаю, что физика сделала явный неверный поворот. Где-то между Клерком Максвеллом и Альбертом Эйнштейном.
— Эйнштейн меня не так беспокоит, — сказал Вик. — Это Гейзенберг вызывает у меня тревогу. Если бы этот парень просто смог определиться…
Через десять минут Кара вошла в ангарный отсек, внимательно смотря под ноги, пересекая открытое пространство, загроможденное ящиками и контейнерами с расходными материалами, кабелями, силовыми линиями и низкими, черно-желтыми формами грузовых транспортеров K30, снующих между более крупными, громоздкими формами телеуправляемых тяжелых погрузчиков и военной техники. Прожекторы сияли с верхних уровней ферм и перекрещивающихся опорных балок, закрывавших большую часть потолка. Шум — лязг металла о металл, рявканье отдаваемых приказов, шипение лазерной дуговой сварки — сливался в оглушающую какофонию.
Отсек Семь находился в части корабля с искусственной гравитацией. Кто-то уронил на металлическую решетку палубы тяжелый ящик с инструментами с высоты нескольких метров, и грохот чуть не заставил ее подпрыгнуть и развернуться;
Наконец она нашла их в одном из углов загроможденного отсека, работающих вместе за отдаленным столом, несколько отгороженным от остальной активности стеной из ящиков снабжения и пустых транспортных контейнеров для ракет.
Кэл Норрис был худощавым мужчиной с редкими седыми волосами, слегка увеличенными глазными яблоками человека, перенесшего изменение Компаньона для исправления крайней близорукости, и с ироничным чувством юмора. Лейтенант Таня Коберн была симпатичной рыжеволосой офицером страйдеров, которая была частью собственных «Фантомов» Кары, но которую перевели в научный отдел «Карла Фридриха Гаусса», чтобы обеспечить их ее опытом в обращении с телеуправляемыми разведывательными зондами.
— Вот вы где, — сказала им Кара. — Что это все насчет путешествия во времени? Вы всё начальство взбудоражили.
Норрис поднял взгляд и усмехнулся. — Они нервничают, да? Не могу их винить. — Он кивнул в сторону неподвижного зонда на столе перед ними. — Эта штука и меня чертовски нервирует.
— О, не обращайте внимания на Дока, — сказала Таня. — Он взволнован этим, как ребенок в День Армстронга.
Обтекаемый объект на столе был разведывательным дроном Mark VII, крошечным, угольно-черным аппаратом в форме ската длиной два метра, с маленьким противостолкновительным стробоскопом на спине и буквенно-цифровым кодом AE356, нанесенным темно-серой краской на задние края крыльев ската. Обычно аппаратом управляли дистанционно. Однако в этой миссии бортовой ИИ самостоятельно выполнял необходимые навигационные программы.
— Так что случилось?
— Вот это случилось, — сказал Норрис, махнув рукой в сторону грузовой тележки, припаркованной у стопки пустых ракетных ящиков в пяти метрах от них. На тележке покоился другой Mark VII, точная копия зонда перед ней. Даже не сделав ни одного шага ближе, Кара могла прочитать идентификатор на его боку, AE356.
— Возможно, вам стоит это увидеть, капитан, — сказала Таня. Она подвела ее к обзорному экрану на ближайшей переборке и коснулась ладонью интерфейса. Экран загорелся мгновение спустя, показывая знакомый вид Звездных Врат с камеры. Похоже, съемка велась с дистанционного летательного аппарата, работающего где-то в пределах нескольких тысяч километров от поверхности Звездных Врат. В центре экрана она могла видеть крошечный мигающий красный огонек.
После того, как изображение задержалось на некоторое время, сцена приблизилась. Кара могла едва различить вытянутую форму, что-то черное, с блестящим корпусом, и что-то похожее на овальный иллюминатор или сенсорную линзу спереди. Мигающий свет был стандартным противостолкновительным стробоскопом, установленным на дорсальной поверхности объекта.
— Это было около получаса назад, — сказала Таня. — Наши дозорные зонды засекли его ИИ-передачу, запрашивающую разрешение вернуться на «Гаусс». Единственная проблема в том, что у нас не было выпущенных зондов в то время.