Боевой разум
Шрифт:
— Мы не планировали запускать AE356 до шестнадцати часов сегодня, — раздраженно сказал Норрис.
— Что он сказал о себе? — спросила Кара.
Норрис покачал головой, хмурясь. — Согласно ему, он был запущен с «Гаусса» в шестнадцать часов сегодня. Он вошел в Звездные Врата в семнадцать-пятьдесят и несколько секунд. Двадцать одна целая тридцать одна сотая секунды, если быть точным. Он выполнил запланированную разведку Галактического Ядра, в частности наблюдая за любой активностью, которая могла быть результатом вашего рейда туда сегодня утром.
— Никакого наращивания сил для контратаки через Врата, — добавила Таня.
— Это хорошо.
— За ним гнались несколько машин Сети, — продолжил Норрис. — Его ИИ смог уклониться от них, и он вернулся через Звездные Врата, войдя в двадцать тридцать два часа, ноль три минуты, двенадцать секунд.
Кара моргнула. — Это было полчаса назад? Тот зонд там… на девять часов и сколько-то старше этого?
— Они один и тот же зонд, — сказал Норрис, кивая, — но проявившийся с разницей в девять часов во временном измерении.
— И как вы это объясняете?
— Ну, с конца двадцатого века было известно, что такие устройства должны открывать проходы как в пространстве, так и во времени. Уравнения позволяют пространству и времени быть более или менее взаимозаменяемыми. Поверните объект определенным образом, и изменение в перспективе может проявиться как изменение в эталонном времени.
— Вжух! — Кара быстро провела рукой над своей головой, спереди назад. — Боюсь, вы только что перелетели через меня, доктор.
— Мы знаем, что пространственный перенос через Звездные Врата зависит от подхода к вратам по определенному, математически рассчитанному пути. Да?
— Пока все понятно. — Точный путь для перехода «Фантомов» в Галактическое Ядро был очень тщательно загружен в ее ОЗУ, и ее предупредили предельно ясно, что если она хоть немного отклонится от этого пути, ее страйдер будет потерян.
— Изменения в траектории подхода могут изменить точку выхода, — продолжил Норрис. — Это очевидно. Оказывается, что определенные изменения в вашем подходе могут выражаться не как изменение в пространстве, или не только в пространстве, но и во времени тоже. Мы знали это из математики, но это первый раз, когда мы увидели какие-либо доказательства того, что такое происходит в реальном мире. — Он печально усмехнулся, качая головой. — Это действительно чертовски запутает всю идею причинности, боюсь.
Кара поняла, к чему он клонит. Она похлопала по зонду на столе. — Например… что произойдет, если вы решите не отправлять старину AE356 через Врата? Вы это имеете в виду?
— Это именно то, что я имею в виду. Физика всегда пыталась возводить барьеры, чтобы предотвратить любой поток информации через время. Мы всегда осознавали, что математика, и особенно более странные аспекты квантовой механики, допускают путешествия во времени. Но мы пытались подстроить вещи так, чтобы на практике, в любом случае, было невозможно нарушить причинность, чтобы причина произошла после следствия.
—
Таня и Норрис оба кивнули.
Кара прошла пять метров до второго зонда, где он покоился в cradle. — А это Зонд Два.
— Хорошо, — сказал Норрис. — Что это доказывает?
Кара наклонилась ближе, изучая буквенно-цифровой код, напечатанный на фланге второго зонда. — Доктор, подойдите сюда со мной. Вы мой свидетель. Таня? Иди к Зонду Один. Посмотри на буквы на правом борту сзади.
— Хорошо.
— Используй свой резак, тот, что на столе. Посмотри, сможешь ли ты оставить отметку на букве ‘E’.
— Думаю, я понимаю, к чему вы клоните, — сказал Норрис. Он наклонился рядом с ней, фиксируя взгляд на серых буквах. — Давай, Таня.
Через комнату Таня подняла маленький лазерный резак размером с ручку и поднесла наконечник близко к борту Зонда Один. Когда Кара и Норрис наблюдали, черная линия медленно прочертилась поперек задней части E, между средней и верхней горизонтальными перекладинами.
— О… мой… Бог… — тихо, почти благоговейно сказал Норрис.
Кара подошла к Зонду Один, где стояла Таня с озадаченным выражением. — Что случилось?
Кара указала на отметку на задней части E. Струйка дыма все еще вилась от обугленной полосы, опаленной в серой краске. — Это случилось, — сказала она. — Там, пока мы наблюдали. Ты шла слева направо, верно?
Глаза Тани расширились. — Вы видели это?
Кара кивнула. — Эти два зонда - один и тот же.
— Это бессмысленно, — сказал Норрис, качая головой. — Я имею в виду, даже если Зонд Два - это Зонд Один, на несколько часов позже в будущем, то, что мы делаем с одним, не должно влиять на другой. — Он остановился, затем несколько раз моргнул. — Должно ли?
— Черт, откуда мне знать, доктор? — сказала Кара. — Я всего лишь страйдер-джек, помните? Но знаете, говорят, что спаренные электроны, те, что в квантовых связях, используемые в I2C? Говорят, что в некотором смысле это не два разных электрона, а один и тот же. Вот почему, когда что-то меняет спин одного, спин другого меняется таким же образом, даже когда он находится на расстоянии световых лет. Это не имеет смысла, не так, как мы смотрим на вселенную. Но это происходит, и законы квантовой механики говорят, что так должно быть.
Норрис сжал губы, начал что-то говорить, передумал, затем снова передумал. — Все равно не могу в это поверить. Я имею в виду, хорошо. У нас есть доказательство, что Зонд Два — это действительно Зонд Один, просто на несколько часов старше, но каким-то образом отправленный назад во времени, к моменту до его запуска. Верно? — Две женщины кивнули в согласии. — Хорошо. А что, если мы решим, черт, нет. Мы вообще не будем запускать эту проклятую штуку. Что тогда происходит? Зонд Два исчезает, потому что мы не запустили его в первую очередь?