Боевой разум
Шрифт:
— На Земле есть вид паразитических ос, — сказал Дарен. — Она откладывает яйца на коже определённых гусениц. Яйца вылупляются, и личинки едят живую гусеницу изнутри, затем используют её кожу как кокон для своей фазы превращения во взрослых ос. Оказывается, эти осы сами являются жертвами паразитирования более мелкого вида паразитических ос. А те, в свою очередь, подвергаются паразитированию со стороны ещё более мелкого вида ос. Фактически, исследователи обнаружили, что существовало не менее пяти различных видов ос, каждый вложенный в предыдущий, как целая серия этих маленьких вырезанных и раскрашенных деревянных кукол. Как они называются?
— Матрёшки, — предложила Катя.
— Была старая комическая поэма на эту тему, — сказал Дев. — Что-то вроде:
— Да. Удивительная вещь в Гр’так, — продолжил Дарен, — заключается в том, что они состоят из нескольких взаимно паразитирующих видов. Не как последовательная регрессия, как те земные осы, о которых я упоминал, а с по крайней мере четырьмя различными существами, живущими в тесной связи друг с другом. Добавьте к этому их форму ИИ, которую они называют искусственными, и вы получите довольно сложную совместную форму жизни.
— Подождите минутку, — сказал Грешам, качая головой. — Я не думаю, что верю в это. Я загрузил свою докторскую степень по биологии давным-давно, и был довольно хорошим ксенобиологом, прежде чем оказался в бюрократических комиссиях. Паразиты — это по сути регрессирующие виды. Примитивные, потому что им нужно только адаптироваться к своим хозяевам. Не было бы стимула развивать интеллект, а если бы он был изначально, они бы потеряли его, когда жизнь стала бы легкой.
— Старая идея, — сказал Дарен с натянутой улыбкой. — Она устарела столетия назад. Паразиты должны быть специализированными, да. И традиционная идея всегда заключалась в том, что когда паразит учится жить за счёт своего вида-хозяина, жизнь становится для него легче. Это правда, что некоторые формы теряют множество адаптаций для жизни во внешнем мире, потому что они просто не нужны им. Цепень, например, не намного больше, чем голова с челюстями, чтобы цепляться за внутреннюю поверхность кишечника хозяина. Остальная его часть, все несколько метров, — это сегменты тела, которые отсоединяются один за другим, выходят из тела хозяина и служат для размножения зверя, вылупляя новых паразитов внутри новых хозяев, которые случайно проглатывают их. Конечно, это не так просто. У большинства паразитических видов на самом деле довольно сложные жизненные циклы, некоторые из них чрезвычайно сложны и требуют большого числа последовательных, видоспецифичных хозяев. В любом случае, на первый взгляд, интеллект просто не то, что, как вы ожидаете, нужно паразиту.
Но мы узнали, что существует интенсивная конкуренция среди паразитических видов за жизненное пространство хозяев, так же, как и среди других видов… и каждый раз, когда есть конкуренция, есть шанс, что она будет способствовать, ну, чему угодно, что даст виду эволюционное преимущество в гонке. Вернёмся к тем земным осам.
— Вы что, — спросила Грешам, — эксперт по паразитическим осам?
— Моя докторская загрузка была по земным насекомым, да, — сказал Дарен. — Особенно социальным формам, и это включало перепончатокрылых, хотя не все осы являются социальными насекомыми. В любом случае, есть один вид осы, который откладывает несколько яиц на гусеницу-хозяина. Все, кроме одного, вылупляются рано и курсируют по телу гусеницы, убивая каждую личинку паразитической осы, которую они находят. Это гарантирует, что когда последнее яйцо вылупится, личинка не будет иметь конкуренции со стороны других видов.
— Это не интеллект, — указала Кара.
— Нет, это адаптация, — согласился Дарен. — Интеллект был бы другим видом адаптации и полезным, если бы эволюционировал во враждебной среде с высокой конкуренцией. Чёрт, учёные всё ещё спорят о том, можно ли вообще называть интеллект чертой выживания, поскольку технология, которая из него возникает, действительно, кажется, вовлекает нас во всё более сложные ситуации.
— Гр’так, однако, отличаются, — продолжил он. — Мы ещё не узнали много об их жизненном цикле… и мы даже не можем начать размышлять о том, как они эволюционировали до сегодняшнего состояния. Но мы узнали, как они устроены.
Он
— Самая большая часть организма, эта высокая арка, это то, что они называют «приёмником». Это основной хозяин, фундамент для остальных. Теперь эти три организма на спине. Они выглядят как плоские, чёрные пластиковые мешки или увеличенные пиявки. Это внешние паразиты, и Гр’так называют их «Большими». Эти независимые летающие существа, похожие на больших насекомых, называются «Малыми». Они, на самом деле, являются паразитами Больших. Они живут внутри тел Больших и выходят через эти отверстия в их спине. Насколько мы можем судить, Малые — это что-то вроде мобильных разведчиков для всего организма, летают вокруг территории, проверяют окрестности и возвращаются с докладом. Есть четвёртый паразит, что-то, что они называют «Глубоким». Мы не уверены, как он выглядит, хотя мы думаем, что эта штука, похожая на дерево с очень тонкими ветвями, растущими из верхушки, может быть его частью. Глубокие живут внутри приёмника. Они могут служить посредником между Большими и приёмником, и мы почти уверены, что они важны в репродуктивном цикле.
— Как эти существа размножаются? — хотела знать Катя.
— Ещё не разобрались, — сказал Дарен.
— Мы работаем над этим, — добавила Таки. — Большие имеют определённую симметрию с приёмниками, и мы думаем, что это потому, что Большие и приёмники — два разных пола одного и того же организма, хотя здесь так много возможностей для недопонимания, что мы можем легко ошибаться в этом. Мы действительно знаем, что репродуктивные системы всех четырёх видов очень тесно взаимосвязаны. Мы думаем, что молодняк следующего поколения уже несёт своих симбионтов, когда рождается.
— Дал’Рисс начинали как паразиты, не так ли? — сказал Мисима. — Это сейчас модная тенденция Галактики?
Грешам засмеялась.
— Что дальше, разумные ленточные черви?
— Слияние Дал’Рисс возникло из симбиотических отношений, — заметил Дев. — Возможно, какой-то паразитизм присутствовал в их ранней истории, но из того, что мы смогли узнать, доминирующие организмы Рисс начинали как питающиеся более крупными существами Дал, которые были большими, живущими стадами шестиногими травоядными, но они также обеспечивали преимущество в выживании, вероятно, помогая Дал замечать опасных хищников.
— С Гр’так отношения глубже и намного страннее. Малые, вероятно, начинали как откровенные паразиты Больших, в то время как Большие могли начинать как паразиты, или они могли быть частью сексуальной зависимости, как самцы удильщика на Земле. Возможно, они оба представляют часть более сложного жизненного цикла. Знаете, паразит живёт как личинка в одном хозяине, затем передаётся другому хозяину, где созревает во что-то другое. Где-то в процессе, однако, цикл каждого из четырёх настолько переплёлся с репродуктивными циклами других, что теперь ни один из четырёх не может размножаться без активного участия других трёх. Приёмники, по-видимому, являются тем, что мы называем парасексом Больших, тот же вид, но с совершенно иной морфологией.
— Но вы думаете, что они развивались во враждебной среде? — спросил Вик. — Что именно это заставило их развить интеллект?
— Я не уверен, какое ещё может быть объяснение, — сказал Дарен. — Моя рабочая гипотеза сейчас заключается в том, что они эволюционировали из нескольких взаимозависимых видов, обитающих в литоральных зонах на их исходной родной планете.
— Литоральные зоны? — спросил Мисима.
— Прибрежные районы. Конкретно, солёные болота, болота, приливные зоны, такие места. Они не совсем амфибии, но они действительно предпочитают влажную среду, высокую влажность. Тот миниатюрный мир, который мы посетили — странный гибрид между сауной и теплицей. Им нравится температура сорок градусов или выше, и они часто ведут дела из своих бассейнов для брожения. И такая среда часто является дарвиновским ускорителем. Это место с большой конкуренцией за ограниченные ресурсы и множеством других видов, ищущих пищу.