Боевой разум

Кейт Уильям

Он делал это однажды раньше, загрузив копию себя в зонд на основе Нага, который он отправил на разведку в центр Галактики. В тот раз, конечно, он полагался на значительную мощь Нага — слияние ДалРисс внутри сердца городского корабля ДалРисс. На этот раз он был один и в Квантовом Оки-Окасан, но его память включала весь процесс. На самом деле, это было очень похоже на обычный процесс автопсихотерапии, известный как джиггинг, ВиР-симулированное создание фрагментов личности, с которыми человек мог вести разговоры как средство разрешения внутреннего конфликта или проблем.

Процесс ощущался как истончение, неописуемое растяжение… и на один рваный,

колеблющийся момент его самосознание угасало. Дев, возможно, терял сознание дважды в своей жизни, оба раза, когда он был ребенком, и это было похоже на это, головокружительное, кружащееся ощущение, когда темнота закрывалась с периферии его зрения. Он боролся, чтобы сохранить хватку за свое чувство идентичности, цепляясь за мысленный образ себя, который он нес как своего рода талисман против ночи.

Затем он смотрел на себя… на самом деле, на свой аналог, вызванный к жизни буквальным удвоением и делением тщательно спланированной информации, составляющей программу, которая была сознательным разумом Дева.

«Хорошо», — подумали оба Дева в идеальном унисоне. «Я останусь здесь и буду следить за ситуацией, пока ты пойдешь…»

Оба Дева одновременно оборвали мысль. Пройдет несколько секунд, осознали они совместно, прежде чем их различные перспективы начнут окрашивать их опыт, что приведет к двум заметно разным личностям, вместо идентичных копий одного и того же человека.

— Я Дев Один, — сказал он, улыбаясь. — Ты Дев Два.

— Что дает тебе приоритет? — спросил его двойник, но он усмехнулся, когда говорил. Оба вспоминали неудобное время, которое Дев провел с двойником разведзонда; поскольку дублирование копировало все, включая воспоминания до момента деления программы, на самом деле, не было «оригинала». Каждый Дев был так же реален, как и другой… что бы ни означало слово «реальный» внутри этого искусственного пространства.

— Я Дев Один, — сказал он снова. — Но я даю тебе выбор. Ты хочешь остаться или идти?

Его альтер-эго обдумало это мгновение. — Я останусь. Ты иди. Я хочу увидеть, как развивается битва, посмотреть, не приготовила ли Сеть какие-нибудь сюрпризы, о которых нам следует знать.

— Согласен. Но нам также нужны подкрепления. Я позабочусь о том, чтобы Достигатели ДалРисс получили навигационные данные, необходимые им для совершения точных прыжков в систему.

— Согласен. Я… гм… поговорю с тобой позже. Береги себя.

— Ты береги мое-я.

Дев Один загрузил себя в основную системную Сеть, затем подключился к 26 Дракона, затем к Нова Аквиле, где Шинрю и другие имперские корабли уже отправлялись к Земле. После этого он начал перемещаться со скоростью мысли из одной системы в другую как в имперском пространстве, так и среди независимых миров Фронтира, оценивая реакцию вооруженных сил Человечества.

Повсюду двигались корабли. Там, где были доступны городские корабли ДалРисс, самые крупные из присутствующих в системе человеческих кораблей маневрировали в их вентральные складки и готовились к немедленному прыжку обратно в околоземное пространство. На каждой остановке Дев входил в местную военную командную компьютерную сеть этой системы, подключаясь к флагманам как имперских, так и конфедеративных сил, когда присутствовали оба, и загружая последнюю боевую информацию, полученную им из Хачимана. Он также связывался с любыми кораблями ДалРисс, которые были в системе, взаимодействуя с их сетью Достигателей и загружая текущие полевые карты системы Сол, своего рода ментальную дорожную

карту, основанную на относительных положениях гравитационных источников и фоновом потоке магнитных полей и электромагнитного излучения, а не на фактических магистралях. Этот тип «карты» был тем, что Достигатели ДалРисс использовали для создания мысленного образа своего места назначения, и когда она была точной, детальной и свежей, она позволяла городским кораблям ДалРисс прыгать очень далеко.

Дев испытал небольшой трепет, работая как с человеческими, так и с силами ДалРисс. После первоначальной паники, сопровождавшей новость о том, что Сеть ударила по самому Солу, казалось, что все человечество объединяется, работая с неумолимой и упорной настойчивостью к единственной цели — как можно быстрее доставить как можно больше военных кораблей в систему Сол.

Атмосфера на корабле была напряженной, до перемещения к Солу оставались считанные часы. У Кары, однако, было немного времени до финального инструктажа перед миссией. Она решила провести его с Раном.

Она сошла с рампы, спускающейся со средней палубы, затем повернула налево по коридору к комнате отдыха Гаусса. Лейтенант Ран Феррис был там, лежа на игровой кушетке, с закрытыми глазами, его Компаньон протягивал маленький лес серебристых усиков от его головы и соединялся с умными интерфейсами его сиденья. Она стояла рядом с ним на мгновение, глядя на его лицо. Он носил то, что могло быть едва заметной хмуростью сосредоточенности, хотя его разум должен был быть отключен от его органического мозга и нервной системы. Она задавалась вопросом, что он сейчас испытывал.

Рядом с его креслом была глянцевая черная контактная пластина. Кара протянула руку, сосредотачивая свой разум, когда один усик вырос из ее ладони и погрузился в интерфейс.

Она не могла войти в мир Рана, но могла, по сути, заглянуть через его плечо. Она уловила всплеск музыки — ранняя классика, как ей показалось — с мощными ритмами и волнующей, воинственной мелодией. Визуально… она не была уверена, что он смотрел. Это, казалось, было что-то вроде ВиР-драмы.

— Ран? Это Кара. Могу я помешать?

— Конечно, — услышала она его голос, далекий, в глубине ее сознания. — Подожди секунду. Программа стоп. Сохранить как Феррис Один.

Его глаза моргнули, открываясь, когда серебристые усики быстро растаяли обратно в его голову, и его кожа вернулась к своему нормальному, естественному тону и текстуре. — Привет, Кара, — сказал он, ухмыляясь ей. — Какие новости?

— Извини, что прерываю, — сказала она ему. Она указала на интерфейсную пластину. — Что это было, кстати? Классика?

Он кивнул. — Джон Уильямс. Один из великих до-имперских композиторов. Это старая версия ВиР-драмы, воспроизводимая с трехмерными клипами, взятыми из некоторых двумерных плоских проекций, которые изначально сопровождали его музыку. Отличная вещь.

— Я никогда особо не любила трехмерную вещь. Это не кажется таким естественным, как симуляции, изначально созданные для полного набора чувств.

— Не знаю. Некоторые из тех старых кинематографистов все еще могли создать довольно мощный эмоциональный эффект, даже когда они были ограничены двумя измерениями. Но я в основном привязан к этому из-за музыки.

— Я не знала, что ты интересуешься классической музыкой, — сказала она, улыбаясь. — Ты просто не перестаешь удивлять.

Его улыбка стала шире, и он потянулся к ней, притягивая ее к себе. — Держись рядом со мной, детка. Я тебя поражу.